— Неужели у меня нет никакой возможности участвовать в расследовании?
Колонович устало посмотрел на нее. Его густые горчичного цвета брови сдвинулись.
— С ЛКА? Ты шутишь?
Сабина стояла в его кабинете как побитая собака. Его взгляд говорил: ты всего лишь винтик в оперативном отделе полиции. Тебе всего двадцать шесть лет, а уже хочешь помогать господам чиновникам?
— По этому делу нет никаких электронных документов, — продолжила она.
— Я знаю. — Зазвонил телефон, но Колонович перевел звонок на другую линию.
Обычно документы и акты по каждому процессу выкладывали на сервере полиции, и каждый сотрудник мог их изучить. Дополнять и вносить новые данные имел право, конечно, только уполномоченный делопроизводитель. Но не в этом случае.
Колонович сложил на столе свои мощные руки.
— Расследование убийства твоей матери засекречено. Процесс изъяли из компьютерной системы и ведут на отдельном диске.
— Зачем? Я…
— Сабина! — Отец богов Зевс окинул ее грозным взглядом. — Сотрудники полиции уже допрашивают пятерых других подозреваемых. Но сегодня утром коллеги из Кельна обыскали квартиру твоего отца. И нашли там пузырек с чернилами, на котором отпечатки его пальцев. Это последняя информация, которую я получил. Возможно, жидкость совпадет с той, что была обнаружена на месте преступления.
Наверняка совпадет!
Ее отцу необходим адвокат, и как можно скорее. Сабина могла подключить экстренную адвокатскую службу, но неизвестно, когда они кого-нибудь направят. Ей на ум пришел только Габриель, бывший муж ее сестры. Залгавшийся ублюдок уже три месяца не платил алименты на содержание Керстин, Конни и Фионы, но он был неплохим защитником по уголовным делам.
— Еще кое-что, — пробормотал Колонович. — К нам направляется коллега из БKA в Висбадене.
— В связи с убийством моей матери?
— Без понятия. — Он пожал плечами. — Прибывает ближайшим рейсом «Люфтганзы» из Франкфурта. Симон поехал за ним в аэропорт.
— У него что, нет машины?
— Я уже дважды имел удовольствие работать с ним. Насколько мне известно, у него нет водительских прав. Во всяком случае, тогда нам приходилось возить его по Мюнхену. — Колонович потер глаза. — Они такие, белые воротнички из БKA. Эти снобы только штаны в кабинетах просиживают.
Сабина вздрогнула. Еще никогда она не слышала, чтобы ее шеф вот так отзывался хотя бы об одном коллеге. Неужели догадывался, что она уже трижды подавала заявление на учебу в Висбадене?
— Как его зовут?
— Мартен С. Снейдер.
— Мартен Снейдер? — повторила Сабина. — Никогда не слышала.
— Мартен С. Снейдер, — поправил он ее. — Родом из Роттердама. Хитрый лис, от которого ничто не ускользнет. У него нюх как у верблюда, который чует лужу за двадцать километров.
Не похоже на просиживателя штанов. Если этот мужчина действительно приехал из-за убийства ее матери, Сабина должна поговорить с ним.
По дороге к себе в кабинет она снова позвонила Эрику, но он был недоступен ни в бюро в Висбадене, ни на сотовом телефоне. Хоть волосы на себе рви! Сабина оставила еще одно сообщение на голосовой почте.
Сев за рабочий стол, она ввела код для запроса в «Дедале», но доступ все еще был заблокирован. Сабина отодвинула клавиатуру в сторону и откинулась на спинку стула. Уныло открыла список номеров в сотовом телефоне и промотала его до доктора Габриеля Церни. Некоторые называли его Доктор Глаз из-за знаменитого холодного застывшего взгляда, с каким он входил в зал суда. Ее сестра Моника очень хорошо знала этот проницательный взор. Стоит ли с ним связаться? И все-таки ничего лучше Сабине в голову не приходило.
Она набрала номер телефона офиса, и секретарша соединила с Габриелем. Бывший муж ее сестры ответил, как обычно, наигранно-вежливым голосом — чересчур дружелюбно, так что возникало ощущение, будто над тобой издеваются.
— Привет, мой ангел. Что я могу для тебя сделать?
— Габриель, хватит придуриваться. Я хочу, чтобы ты представлял в суде человека, которого подозревают в убийстве.
Этот пижон только и ждал такой просьбы.
— Это бесподобно! — воскликнул он. — Сначала ты арестовываешь парней, а потом приглашаешь меня защитить их от тюрьмы.
— Моя мама… — Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. — Мою маму нашли мертвой, и отца сейчас как раз допрашивают.
В следующий момент его голос уже звучал нормально.
— Бина, мне очень жаль. Неужели убийство в соборе? — Он сделал паузу. — Как я могу вам помочь?