— А доктору Николаи вы ничего не рассказали?
— Не будьте так наивны. Во-первых, я не вижу, никаких оснований вмешиваться в их отношения, а кроме того, при этом неизбежно выяснилось бы, что мы ездили вместе с Дитером, чего я, разумеется, никак не хотела, чтобы не ссориться с Эгбертом.
— А почему вы не могли просто сказать, что случайно видели, как Дитер ездит на отцовской машине?
— Нет, господин Крейцер, вы поистине не от мира сего. Вы что ж, думаете, Дитер мне так бы это и спустил? Я ведь была у него в руках. Скажи я про машину, он рассказал бы о нашей поездке. Так, прямо, он мне не грозил, но всем своим видом дал понять… Дал понять, что мы связаны общей тайной… — Она нахмурила лоб, рассеянно играя зажигалкой. — Ну да, раньше я как-то не задумывалась над этим, но теперь я почти уверена, что он не без умысла предпринял эту прогулку. Может, именно таким путем он хотел посеять недоверие между мной и Эгбертом.
Крейцер мрачно глядел на свои ладони и молчал. Наконец он все-таки не вытерпел:
— Вам не кажется, что вы его несколько переоцениваете?
Она подняла брови и глянула в окно.
— Может, и переоцениваю, — тихо сказала она, — но парень и в самом деле на редкость умен. Когда, например, Дитер садится за шахматы с отцом — а Эгберт очень и очень неплохой шахматист, — он играет с ним как кошка с мышкой, а когда захочет кончить игру, он выводит из засады какую-нибудь фигуру — и готово. В шахматах Эгберт против него бессилен.
Крейцер взглянул на часы и поднялся.
— Думаю, на сегодня хватит. Не исключено, что нам еще раз придется к вам обратиться, чтобы занести в протокол некоторые моменты, однако… — Он не договорил и сердито воззрился на Арнольда; тот стоял у письменного стола в стиле бидермайер и бренчал мелочью в кармане. Бренчание прекратилось, и Крейцер продолжал: — Однако кое-что надо еще уточнить. Когда у нас все будет готово, мы вас известим.
Одна монета упала и закатилась под стол. Крейцер обернулся и застыл, с трудом удержавшись от восклицания. Арнольд пробормотал извинение и на коленках полез под стол. Слышно было, как он сопит, как передвигает корзинку для бумаг. Когда он вылез оттуда, галстук у него съехал набок, зато между большим и указательным пальцами была зажата монета.
Они откланялись.
Фрейлейн Альвердес кивнула им с язвительной усмешкой и гибким движением приподнялась с кушетки, обнажив при этом ноги гораздо выше, чем того требовали обстоятельства.
19
Когда оба уже сидели в машине, Крейцер, одарив своего коллегу недобрым взглядом, покачал головой и сказал:
— Это было необходимо — ползать на четвереньках под столом из-за какой-то дурацкой монеты?
— Что ж, так было и оставить ей за здорово живешь две марки? — обиженно огрызнулся Арнольд.
— Какая чушь, — буркнул Крейцер, — неужели вы не понимаете, что выставили себя на посмешище? — Он отвернулся и свирепо поглядел в окно.
В мокром сосняке по обе стороны дороги уже растекались сумерки, а с запада гряда за грядой наплывали сизые облака. Изредка между деревьями возникала фигура одинокого грибника с опущенной головой — ни дать ни взять охотничья собака.
Арнольд ухмыльнулся себе под нос, придумывая, как бы половчее возобновить разговор с Крейцером.
— Если в ее рассказе есть хоть половина правды, — начал он, — тогда этот Дитер Николаи — прелюбопытная личность.
— Еще бы. — Крейцер решил сменить гнев на милость. — Еще бы, придется как следует заняться этим молодчиком. Подделка ключей отдает уголовщиной.
— А не вытекает ли из этого, что такой продувной тип способен учинить аферу а-ля Кранепуль?
— Пока нет, — урезонил его Крейцер. — Покамест нам известно лишь то, что рассказала о нем Альвердес. А ее рассказа еще недостаточно для таких смелых заключений.
— Да я просто так предположил. Во всяком случае, совпадения есть прямо удивительные: «ява», молодой пособник, тайно используемый «вартбург» и, разумеется, точное знание графика отцовских дежурств. А если поискать, может и еще что-нибудь выплыть.
— Очень даже может, но не будем предвосхищать события. — Крейцер недовольно повел плечами. — Не пойму, в чем дело, но как-то мне это все подозрительно. Уж слишком хорошо все сходится. Такая расчетливая женщина не даст обвести себя вокруг пальца. При нашей первой встрече она не проговорилась, наоборот, очень искусно умолчала о том, чего не хотела рассказывать.