— Для кого как! — уклончиво ответил адвокат.
Брумерус слегка усмехнулся и дружелюбно сказал:
— Впрочем, я вас понимаю! Хороший адвокат всегда старается выгородить своего клиента! — Он как бы задумался на мгновение. — Я лично, — прибавил он, — не буду ставить вам палки в колеса. Мне все равно, сколько лет просидит Маран за решеткой, по мне, пусть его хоть оправдают.
Теперь Метцендорфер взглянул на него, как показалось Грисбюлю, с любопытством.
— Я мог бы даже подыграть вам, — сказал Брумерус и, погладив себе подбородок, сильно понизил голос, — но при одном условии: вы сделаете все, чтобы избежать выяснения некоторых, ну, интимных подробностей! Если мы на этом сойдемся… Да, я мог бы, пожалуй, поддержать вас. Я не хочу, чтобы мое имя трепали в печати, это легко понять!
— Об этом можно будет поговорить, — так же тихо отвечал адвокат.
— Я не ребенок, — слышал Грисбюль голос Брумеруса. — И я знаю, что на суд это произведет впечатление, если вы будете говорить об обманутом муже и о молодой женщине, отдавшей свою большую, страстную любовь недостойному человеку. — Брумерус умолк, они медленно шагали по мокрому суглинку. Брумерус осторожно оглянулся и продолжал: — Но все это можно рассказать судье перед процессом, можно также по-человечески объяснить ему ситуацию с моей точки зрения — задерганный предприниматель, которому просто нужно когда-нибудь да передохнуть, и так далее. Зачем это делать coram publico[2]?
— Сегодня, — отвечал адвокат, — нам не удастся обсудить это окончательно, господин Брумерус. Я всегда готов к компромиссам. Обычно они идут на пользу обеим сторонам. Прошу вас побывать у меня. Моя машина здесь в ремонте, и — такая нелепость! — мне сказали, что починить ее быстро не смогут. Да. А без машины ты уже не вполне человек!
— Конечно, я могу вас навестить. А потом, может быть, вы приедете ко мне, — услыхал Грисбюль. И после паузы, во время которой слышно было только хлюпанье грязи под ногами: — А как вы сейчас доберетесь из Бернека в Байрейт?
Метцендорфер пожал плечами.
— Говорят, не то вечером, не то ночью есть поезд.
— Да ну! — возмутился Брумерус. — Поезжайте со мной! Я с удовольствием подвезу вас! Ведь нам обоим нечего задерживаться здесь больше, чем это безусловно необходимо!
— Очень любезно с вашей стороны, — сказал адвокат. — У меня завтра утром заседание в суде, и надо еще просмотреть дело.
— Разумеется, — сказал Брумерус, и они замолчали. Немного позднее все стояли перед гаражом, головы были опущены, глаза искали следы колес. Следы эти были едва различимы. Грисбюль еще раз открыл ворота гаража, заглянул внутрь и вздохнул.
— Хотел бы я знать, — сказал Гроль, — как он оказался здесь! Ведь на машине он приехать не мог, а то бы она тут и стояла!
— Господин комиссар, — сказал Брумерус чуть ли не с жалостью, — он же не мог въехать в гараж, ведь ключ-то у меня! Если он приехал на машине, значит, он поставил ее на улице, в этом я уверен. Держу паря, если вы произведете экспертизу, вы найдете только оттиски моих собственных покрышек!
Гроль наклонился, взял щепотку земли, рассеянно растер ее, тяжело выпрямился, стряхнул грязь с пальцев. Он взглянул на Брумеруса и оказал:
— Вы правы. Никаких сомнений. Наверно, он приехал на поезде или на автобусе. Возможно также, что его кто-нибудь подвез и, высадив у калитки, уехал.
Он вздохнул. Он медленно направился к гравийной дорожке, и остальные последовали за ним.
— Надо установить личность убитого, — сказал Гроль. — Иначе мы вообще не сдвинемся с места.
7
Грисбюль глядел в окно в полицейском участке. Внизу, на улице, бесшумно отъехав, плавно увеличивала скорость «боргвард изабелла». Ассистент покивал головой вслед машине, о которой мечтал.
Метцендорфер поднялся сюда с ними всего на несколько минут.
— Сейчас я ничем не могу тебе немочь, — сказал он Марану. — Но я берусь за твое дело. И я позабочусь о Маргит. — Он сделал паузу и тихо прибавил: — Каждый день предварительного заключения вычитается из срока, так на это и смотри.
Маран не ответил, он даже не взглянул на адвоката и не поднял опущенной головы. Метцендорфер, беззвучно вздохнув', обратился к Гролю:
— Могу я получить копии показаний доктора Марана и господина Брумеруса? — и прибавил, когда комиссар помедлил с ответом: — Облегчите мне работу! Иначе ведь я смогу изучить протоколы, только когда они будут у следователя, а я хотел бы заняться этим делом уже сейчас.