— Она, Левашов?
Галия в кадрах выделывала такое, что Стас ответил не сразу:
— Нет, нет, конечно. Та выше, и это…
— Интеллигентней? — подсказал Айкхорн.
— Ну да, вроде не стерва.
— Это смотря сколько заплатят, — вновь подал голос Айкхорн.
Галие, по информации Зубрицкого, платят прилично, она живет, не отказывая себе ни в чем, и вряд ли согласилась бы участвовать в уголовщине, чтоб получить долларовый пай. Она такую сумму с меньшим риском заработать может. И потом, ну что шлюхе такого полета какой-то Комар? Хотя, он парень видный и симпатичный…
— Не она, это точно. А вот в самом начале…
Конечно, можно посоветовать Зубрицкому показать ее фото соседям Комара. Может же ошибаться Стас. Он видел ее один раз, и то мельком… Нет, Галия — иной уровень, она бы в квартиру Комара просто не пошла, не может у нее быть ключей от этой квартиры! А то, что на Борисоглебской ”работала” женщина, уже доказано, Андрей ”сфотографировал” пальчики на зеркале, на цветочном горшке. И кроме этого привел железный аргумент: ”Представляешь, цветок-то полит был! Ну кто, кроме женщины, додумался бы до этого — залезть в квартиру и полить засохший цветок?!”
Галия, значит, отпадает…
— Что ты, Стас, о самом начале сказал? В самом начале — полненькая блондиночка, ее к типу восточных красавиц никак не отнести.
— Нет, раньше, которая зашла и убежала.
— Это где же такое?
Маленький фрагмент, ни о чем не говорящие кадры. Из полумрака коридора показывается какая-то женщина, в пеньюаре, секунды смотрит прямо в кинокамеру, губы шевелятся, видно, спрашивает о чем-то Егияна, сидящего, на этот раз в халате, на кровати, тот отвечает, женщина быстро уходит… Вот и все. Нечеткие кадры, паршивое освещение.
Егоров даже не помнит, делали ли распечатку этой скромницы, давал ли Андрей данные по ней.
— Она, Стас?
Левашов дергает головой так, что сразу не поймешь, что сей жест означает.
— Но чем-то похожа, да? Ведь глаз-то ее корейских тут почти не видно.
— Она, — теперь уже почти уверенно говорит Левашов. — Как повернулась уходить, так и узнал.
Зубрицкий, оказывается, молодец на все сто процентов. Не пропустил ”пеньюар”.
Аббасова Жанна, образование девять классов, специальность — прочерк, место работы — прочерк, домашний адрес… Адрес есть.
8
Женщина, открывшая им дверь, и была Жанной Аббасовой. На Панкина она взглянула лишь мельком, а Зубрицкого обвела взглядом темно-синих глаз с ног до головы — такого цвета глаз Евгений ни у кого еще не видел. Она ни слова не сказала, просто оставила дверь открытой и пошла в глубь комнаты.
— Я так понял, что вы нас приглашаете войти? — поинтересовался Зубрицкий. — Хотя бы спросили, кто мы и по какому поводу.
Она вошла в комнату, села, поджав под себя ноги, на диван.
— А зачем? Если вы воры, то все равно зайдете, будете всюду лазить, пока не убедитесь, что ошиблись дверью. Нет у меня ничего такого. А если менты, то рано или поздно сунете под нос красный корешок…
— Логично, — сказал Андрей. — А удостоверение показывать вам надо обязательно?
— Не-а, — она потянулась к сигаретам, лежащим на столе. — Я и так догадалась сразу.
— А почему мы к вам пришли, не догадались?
Аббасова вместо ответа глубоко затянулась, прикрыла глаза. Она была не просто красива, она была вызывающе красива. Лицо без туши, пудры, помады, румян — чудное, изумительное лицо. Панкин понимал, что вот так, как он сейчас, пялиться на человека просто неприлично, но не мог ничего с собой поделать.
— Кейс, — сказал Зубрицкий. — Это чтобы исчерпать одну из тем нашего разговора.
Панкин удивился. Он почему-то считал, что Андрей начнет издалека, что будет битый час доказывать, почему он думает найти чемодан с деньгами именно в квартире Жанны… А тут — сразу в лоб! Красавица сейчас рассмеется и пошлет их к черту, вот и все.
Красавица не рассмеялась. Она швырнула недокуренную сигарету в пепельницу:
— Раскололся все-таки. Что же вы ему сделали, что он раскололся? Иглы под ногти загоняли?
— С ним так нельзя, — Зубрицкий без приглашения уселся за стол, показал на рядом стоящий стул Панкину. — Приземляйся, — и вновь обратился к Жанне:
— С Комаром, говорю, нельзя такими методами работать, он сердечник, не выдержит.
— Так и не выдержал же.
— Кейс, — опять кратко, в приказном тоне, сказал Андрей.
Красавица вздохнула, встала с дивана и направилась к платяному шкафу. Открыла дверцу, взяла с полки кофейного цвета чемодан и, возвращаясь опять на диван, оставила его у ног Зубрицкого.