— Сам попроси. Это из милиции пришли.
— Что?
Чей же это голос? Панкин слышал его, это точно, но никак не может вспомнить, чей.
Евгений сделал несколько шагов по коридору и теперь увидел говорившего. Ну да, конечно, он…
Два глухих щелчка — так пальцами щелкают — и с секундным интервалом — третий. Что-то ударило по стене рядом с головой.
Аббасова упала, не издав ни звука.
Стрелявший побежал по лестнице вниз. Следом за ним метнулся Зубрицкий. Опять два выстрела, почти как один…
Когда Панкин выбежал на лестничную площадку, он увидел сидящего на бетонных ступеньках Андрея. На белых его брюках расползалось красное пятно. Пролетом ниже лежал лицом вверх Житков.
9
Егоров выслушивает журналиста и тихонько насвистывает песенку. Незамысловатый такой мотивчик: ”А ну-ка убери свой чемоданчик… А я не уберу свой чемоданчик…”. Что-то в этом духе, кажется. Слов Егоров не знает, потому выбрал художественный свист. Хотя как сказать — художественный. Музыкального слуха у Егорова нет напрочь, и никто на свете не поймет, что он выдувает сейчас из своих легких. ”…А я не уберу свой чемоданчик…” Вот он, чемоданчик, кофейный кейс, в котором ровно шестьдесят пять тысяч долларов. Сколько это по милицейскому курсу? Убит Комар, убит Житков, тяжело ранена Аббасова, простреляна нога у Андрюхи. Допускается, что из-за этих денег пристрелили и Лапина. Также допускается, что не все жертвы, прямые и косвенные, уже выявлены.
Но в целом кубики складываются в картинку.
Леонид Леонидович обзавелся такой суммой денег, что укладывает дома в кейс шестьдесят пять тысяч долларов, нанимает курьеров, и те отвозят деньги по нужному адресу. Откуда у него такое богатство? От продажи оружия, это ясно. Кому предназначались доллары? Если верить Аббасовой, Егияну. Оружие — дальневосточное, лапинское, так сказать. Тогда почему выручка идет киношнику? И почему надо было прибегать к услугам курьеров? На кой черт тратиться на них, если дешевле и надежней отвезти деньги самому и передать их из рук в руки?
Кто мог знать, что в кейсе лежат деньги, и выбрать для их транспортировки маршрут, специально пересекшийся с маршрутом Комара? Мог знать Егиян. Но зачем грабить то, что и так принадлежит ему? Каким-то образом это мог знать один из курьеров. Скорее всего, Житков. Житков, по предположению Леона, — человек Лапина. Раньше Житков работал ”дальнобойщиком”, ездил из Москвы аж на Дальний Восток, туда, где служил Лапин, — это ребята раскопали, из отдела. Так вот, он мог там познакомиться с оружейником, обдумать всю эту операцию с поджогом складов… Но если Житков и Леонид Леонидович сообщники, то опять нет логики в том, что кейс уплыл в чужие руки. Правда, сообщниками они могли быть в добывании денег, а не в дележке. И если из лаборатории придет сообщение, что пуля, застрявшая в позвоночнике Лапина, родная сестра тем, которые выпущены в Аббасову, тогда…
Значит, Лапин не мог не поделиться с партнером информацией о том, что Егиян на неизвестных пока основаниях требует с него деньги. Житков не согласен с этим. Решает кейс умыкнуть. Нет, если Лапин лишь Житкову сказал о том, что лежит в кейсе, и деньги эти вдруг пропали, то слишком уж явно виден виновник. Не вяжется версия.
А что, если… Тоже сложно, но уже интересней…
Но совсем непонятно, на кой хрен им понадобился журналист и к чему эта затея с сыскным агентством?
— Аббасова действительно красивая женщина? — спрашивает он, а сам разглядывает листок, лежащий вместе с долларами в кейсе. Ни здравствуйте на нем, ни до свидания. Четырехстрочная колонка из цифр и букв. Листок в клеточку, будто запись конспекта по математике.
К 50 9 — 25 ЯШ
Л 100 9 — 25 КО
АК 545 — 50 КОР
МАГ 45 — 10 ЛУ
Панкин рассказывает об Аббасовой, а Егоров смотрит на эти четыре строчки. Занятные строчки. Ни о чем пока не говорят, но есть у Егорова чувство, что как-то они к шестидесяти пяти тысячам долларов относятся. А иначе зачем листку лежать в кейсе, где больше ничего нет, кроме денег?
— Фотографии Тараса, значит, вы в Киеве не нашли… Надо знать хотя бы его приметы.
— Соседи Комара иногда видели, что у их дома останавливался рефрижератор, водитель заходил к Комару. Высокий, плотный, усы чисто украинские, подковой висят. Номер машины никто не помнит. Я так думаю: Комар, Тарас и Житков — одна компания. Они заранее узнали о деньгах, подготовились, грохнули Лапина…
Житков, конечно, мог знать о деньгах. Но как он мог предугадать, что доллары будут уложены в коричневый кейс? Не мог предугадать! Дома у Лапина, кроме пропавшего, лежали еще два чемоданчика, черные и совсем разные. А в Киеве заранее обклеивали кейс пленкой. Ну не интересно ли?