Шуликин слегка кивнул, как бы подтверждая, что такое вполне возможно.
— На следующий день, я имею в виду прошлый год, — продолжила соседка, — я пошла в соседнюю деревню за молоком. Возвращалась через Соколиную горку. Там, на склоне под березами, я присела отдохнуть. Достала бинокль, мне его тогда только что подарили, и стала осматривать окрестности. Есть тут одна рощица, недалеко от Соколиной горки, — эдакий выставочный уголок природы, — и когда навела туда свои окуляры, то увидела эту незнакомку с одним из молодых людей. Они были совсем без одежды и занимались любовью. Но еще больше меня поразил третий молодой человек. Знаете, что он делал? Фотографировал их.
Шуликин с трудом выжал из себя улыбку.
— Вы, наверно, Аркадий Трофимович, думаете: вот старая сплетница, любительница подглядывать в замочные скважины.
— Уверяю вас, Алевтина Васильевна, что это не так. Я очень ценю ваш ум и хорошо к вам отношусь.
— Почему-то я вам верю, — рассмеялась Осокина. — К слову, я ничего никому, кроме вас, не говорила. У Новоселовых в доме, поди, и не такое творится. Просто та женщина тогда по-моему потеряла на природе чувство реальности. А теперь создалось такое впечатление, что она чего-то искала.
— А как выглядел мужчина, который ее сопровождал?
— Молодой человек лет тридцати. Выше среднего роста. Интересный, с умным, сосредоточенным лицом. Немного витиевато, да? — Осокина рассмеялась. — Пожалуй, одно я могу утверждать с большой долей уверенности: они не походили на любовников.
— Хорошо, что вы меня предупредили, Алевтина Васильевна. Во-первых, мне придется сузить круг знакомых, которым я могу доверять ключи от дачи. Во-вторых, предупредить этого фотографа, чтобы он был осторожен с публикацией таких снимков. Может разразиться скандал. Хотя, честно говоря, мало кто представляет, сколько женщин готовы раздеться перед объективом.
— Я лично представляю. У нас в кино то же самое. Даже похлеще. Ну, я вас оставляю. Совсем засиделась.
— Всегда рад вас видеть, Алевтина Васильевна.
Проводив соседку до калитки, Аркадий Трофимович быстро вернулся в дом. Усевшись в глубине комнаты, он закрыл глаза. Предстояло все хорошо обдумать. Одно стало ясно: отдых на даче придется прервать. А пока надо срочно позвонить. Только бы телефон в правлении товарищества работал.
Сторож деликатно вышел из комнаты, где на стене висел допотопный телефонный аппарат. Аркадий Трофимович снял трубку — работает, слава Богу.
— Это я, — Шуликин выдержал паузу. — И давайте обойдемся без имен… У меня неприятное известие. Я только что выяснил, что наша общая знакомая была, оказывается, здесь не одна, а с молодым мужчиной, судя по всему опытным помощником, возможно, даже профессионалом. Представляете, чем все это пахнет? — Несколько секунд Аркадий Трофимович слушал, потом продолжил: — Вряд ли, скорее всего частный… Теперь этот человек может начать действовать. — Шуликин слушал с минуту, затем сказал: — Это отдельный разговор. Мне придется задержаться на даче. Завтра мы поговорим подробней, обсудим детали… Теперь у нас одна задача — этого парня надо найти.
— Здравствуйте! Мне нужен полковник Мальгин.
— Кто спрашивает?
— Саблин Сергей Анатольевич.
— Минуточку…
— Владимир Андреевич? Здравствуйте.
— Сережа, привет. Давно ты мне не звонил.
— Ну это как посмотреть. А то — всего месяц назад.
— Это большой срок. Я после того разговора ждал от тебя весточки, хотя и понимал, что ты, видимо, сделался частным детективом по совместительству и не расположен к разглашению тайн своего клиента.
— Теперь расположен. Обстоятельства изменились.
— Вот как! Звучит настораживающе. Ты откуда звонишь?
— С работы.
— Никто не мешает?
— Нет.
— Тогда рассказывай, время у меня есть.
— По телефону не хотелось бы.
— Я буду рад с тобой встретиться, приходи домой.
— За мной могут следить.
Возникла пауза.
— Дело, я вижу, серьезное.
— Возможно, я преувеличиваю.