Палму никакого смущения не испытывал. Напротив, он все еще с удовольствием хихикал себе под нос. Я силой направил трубу вверх, хотя он и пытался оказать мне сопротивление.
— Ты пришел смотреть на звезды? — сердито напомнил я. — Вот и смотри на здоровье!
— «Звезды мне все рассказали», — пропел Палму, как-то неприлично веселясь: можно было подумать, что он пьян. — «Звезды расскажут тебе!.. Я догадаться не мог…»
— Прекрати подвывать! — закричал я, зажимая уши.
Я напел ему правильную мелодию, потом пару строк из этой песни. Ее без конца гоняли по радио.
— Какой у тебя прекрасный голос! — восхитился Палму. — По-моему, ты можешь выступать на любой сцене. Я имею в виду — с эстрадными песнями. Совершенно напрасно их так презирают. Я, например, просто трепещу, когда их слушаю, и не стыжусь в этом признаться! Ну-ка, спой еще разок!
— Слащавая ерунда! — осудил я, но ради его удовольствия пропел один куплет.
В полный голос. Почти полной грудью. Да, голос у меня недурной, скажу без лишней скромности. Но все равно, ведь вокруг не было ни одной живой души!
— Неподражаемо! — восторженно отозвался Палму, по-моему, совершенно искренне.
На сердце у меня потеплело, и я растроганно посмотрел на Палму. Да, мы с ним были рабочими лошадками и вместе в одной упряжке вытягивали воз тяжелой и изнурительной работы. И если он откажется поддерживать меня, один я воз не вытяну!
Мы еще немного посмотрели на звезды. Но Палму как будто потерял к ним интерес, а я начал замерзать. Я легко мог понять тех, кто не хотел платить пятьдесят марок за то, чтобы поглазеть на яркую маленькую плошку. Луна, конечно, была интереснее. К моему несказанному облегчению, я заметил возвращающихся бодрым шагом констеблей, освежившихся и повеселевших.
— Однако! — удивился Палму. — Быстро вы долетели до ночного бара!
— А мы туда и не ходили, — признался констебль постарше. — Мы в «Палас» заглянули.
— В отель «Палас»?! — оторопел я. — Вы что, сбрендили? С вашим жалованьем!
— А у них очень кофе хороший, — спокойно объяснил констебль. — Да ведь мы не в ресторан сунулись. У меня там приятель один посуду моет в гриль-баре. И они всегда с удовольствием угостят кофейком — таким же, какой подают господам. Они нашего брата не презирают! Как раз наоборот. Вот послушайте, что мне рассказали. Я там знаком с ночным портье, всегда перебрасываюсь с ним парой слов. Сроду у них там ничего не случалось, а вот как раз сегодня утром к ним прибежала какая-то барышня с собакой, вполне прилично одетая. Так вот: она прямо влетела в отель и стала просить себе номер. И выглядела ужасно испуганной. Портье даже подумал сначала, что она не в себе. А потом выяснилось, что она нашла труп. Как раз тот самый! Ну, портье и вызвал тогда патруль. А ее фотография, между прочим, была в газете! Вместе с собакой.
— Барышня Пелтонен, — машинально проговорил Палму. — Шотландский терьер. Конечно, хорошо бы с ней побеседовать. Но полицейские из патруля выяснили только ее имя, а адрес она наотрез отказалась давать.
— Ну разумеется, — вяло согласился я. — Разумеется, ее нужно допросить. Хотя это и чистая формальность. Я вопросительно взглянул на Палму. — Может, по домам? Поспим, — предложил я и перевел взгляд на полицейских, немного колеблясь. — Вы тоже можете сходить домой. Только сначала проверьте, не перебралась ли сюда из баров какая-нибудь пьянь, а то устроят в кустах филиал распивочной… Скажем, отлучаетесь до двух? Какая необходимость стоять тут ночь напролет!
Полицейские принялись рьяно благодарить. Конечно, веселого мало: коченеть здесь и переминаться с ноги на ногу без всякого толку, когда дома ждут теплые постели! Я радовался собственному великодушию — вот ведь, не забывал и о других, не только о себе пекся!
— А как насчет него? — Палму равнодушно ткнул в телескоп.
— Его могут забрать констебли, когда будут уходить, — предложил я. — Им же все равно придется являться с рапортом. Вот и передадут, чтоб доставили его обратно ко мне в кабинет.
Мы спустились по противоположной стороне холма к костелу, и я поймал такси. Я готов был сначала завезти домой Палму, не такой это был большой крюк, но он сказал, что ему надо кое-что проверить в конторе и отпустить ребят по домам, так что лучше его высадить на углу Софийской улицы. И буркнул, что наверняка какой-нибудь патруль подбросит его до дому. Они иногда подбрасывают его из бара! Я сделал вид, что не слышал. Мне лучше было не знать о столь вопиющих нарушениях патрульного устава.
— Спокойной ночи! — с необычайной теплотой пожелал мне напоследок Палму. — Ты вполне заслужил отдых, сегодня у тебя был утомительный день. Набирайся сил, они тебе еще понадобятся.