— Скажите, на вашей памяти с этим человеком не происходило никаких несчастных случаев?
— У него не было машины.
— Несчастные случаи бывают разные. У него не было ранений черепа?
Полковник хлопнул себя по лбу.
— Конечно! Помню, лето было в разгаре. Жара, как вот сейчас. Он возился во дворе с каким-то стулом, у которого не хватало ножки. Я выглянул из окна и вижу: ему на голову валится горшок с геранью. Мадемуазель Бланш с четвертого этажа, поливая цветы, нечаянно столкнула этот горшок вниз. Вивьен отказался ехать в больницу или к доктору. Сам продезинфицировал себе рану и пошел в аптеку. Там ему сделали перевязку.
— Шрам остался заметный?
— Нет, волосы у молодого человека были густые, длинные и такие пышные, что совершенно закрывали пораненное место.
— И больше ничего не помните? Никогда с тех пор не встречали этого человека в вашем квартале?
— Никогда.
— А его жена и дочь остались жить там же? Выходит, он переехал без них?
— Выходит, что так.
— Скажите, он не пил?
— Ручаюсь, нет. Каждое утро около десяти на несколько минут запирал мастерскую и шел в соседнее бистро попить кофе.
— Нет ли у вас в доме жильцов, которые вселились еще до сорок пятого года?
— Дайте подумать… Привратница… Да, привратница та же. Муж ее умер — он был полицейский. Она совсем постарела… Мадемуазель Бланш, о которой я вам рассказывал, та еще жива, но прикована к креслу и, кажется, совсем из ума выжила. А на других этажах?.. Семья Трабюше с четвертого. Сам Трабюше служил в налоговом управлении, теперь, конечно, тоже на пенсии. Все постарели, что поделаешь.
— Вы полагаете, Трабюше могли бы узнать Марселя Вивьена?
— Может, и могли бы, да только окна у них выходят на улицу, и они меньше моего знали, что делается во дворе.
— Благодарю вас, что обратились к нам, господин Югон. Полагаю, что ваши показания чрезвычайно помогут следствию. Сейчас инспектор проводит вас в другой кабинет, и там я очень прошу вас повторить в точности все, что вы мне рассказали.
— Меня вызовут на суд свидетелем?
Старичок явно был в восторге.
— Не торопите события: сперва нам надо задержать убийцу и окончательно установить личность убитого.
Мегрэ распахнул дверь в комнату инспекторов и остановил выбор на Лурти: он быстрее всех печатает на машинке.
Комиссар объяснил Лурти, что от него требуется, тот взял Полковника на себя.
Похоже, конец нити у них в руках. Перед тем как отправиться на улицу Лепик, Мегрэ решил дождаться фотографий. Он знал — Местраль работает быстро. Чтобы унять нетерпение, комиссар принялся разбирать почту.
В половине одиннадцатого перед ним вырос фотограф с пачкой готовых снимков в руках.
— Вам не кажется, что теперь он выглядит помоложе?
— Пожалуй. Впрочем, похоже, он был не так уж и стар. Эксперт дает ему лет пятьдесят пять, не больше. По сколько отпечатков вы сделали?
— Каждая поза в пяти экземплярах, если, конечно, слово «поза» применимо к покойнику. Кстати, на этого вашего парикмахера так подействовала обстановка, что он, по-моему, чуть не грохнулся в обморок.
— Благодарю. Изготовьте мне еще отпечатки: они понадобятся всем газетам.
Мегрэ сунул в карман по два экземпляра каждого снимка, еще одну фотографию протянул Коко — самому настырному фотографу в Париже.
— Держите. Часть работы за вас уже сделали. Здесь наш неизвестный снят после того, как ему сбрили бороду и усы. Пускай ваше агентство распечатает фотографии и разошлет их в любые газеты по своему усмотрению.
Два снимка Мегрэ дал Ледюку, одному из самых молодых инспекторов.
— Отнесите в две наиболее популярные вечерние газеты. Поспешите: они выходят из типографии вскоре после обеда. Помните: снимки отдавать только в собственные руки главному редактору или секретарю редакции.
Затем Мегрэ проследовал в самый конец коридора и заглянул в кабинет, где Лурти отстукивал на машинке показания Полковника. Старичок снова вскочил.
— Не вставайте, прошу вас. Я хотел только показать вам вот это.
Он протянул Полковнику новые фотографии. Едва скользнув по ним взглядом, отставной вояка расплылся в улыбке.
— Это он. Теперь-то я уверен, что не обознался. Постарел, конечно, но это Вивьен и никто другой.
Комиссар кивнул Лурти, чтобы тот продолжал, и вернулся в комнату инспекторов.
— Бери шляпу, Торранс.
— Куда мы теперь?
— На Монмартр. Наша цель — улица Лепик.
Он показал инспектору фотографии.