— Нет, благодарю. Если вдруг вспомните что-то интересное, будьте добры, позвоните на набережную Орфевр.
— Сейчас, сейчас — успокоил он четырех новых клиентов, громко выражавших нетерпение.
На западе стали собираться тучи, но восточная сторона неба оставалась еще чистой. Время от времени налетали порывы ветерка.
Мегрэ неторопливо попивал пиво, поклявшись в душе, что эта кружка на сегодня последняя. Он уже собирался расплатиться, как вдруг к нему обратился сосед, толстый краснолицый старик с тремя подбородками и огромным брюхом.
— Простите, я не ошибся? Вы — комиссар Мегрэ? Позвольте тоже сообщить вам кое-что. Я на Монмартре родился и прожил всю жизнь. Держал лавку на бульваре Рошешуар, торговал рамами для картин. Уже три года, как закрыл торговлю, но сохранил старые привычки…
Мегрэ с любопытством смотрел на старика, не понимая, куда он клонит.
— Я тут нечаянно подслушал ваш разговор с официантом. Если не ошибаюсь, речь шла о клошаре, которого убили в пустом доме у рынка? Я внимательно рассматривал его фотографии в газетах и уверен, что не ошибся.
— Вы знали его?
— Да.
— Недавно видели?
— Нет. Почти двадцать лет назад. Я точно узнал его по фотографии, где он без усов.
— Бывали у него в мастерской на улице Лепик?
— Нет. Если верить газетам, ее больше не существует. Как и Жюльен, я встречал его в тысяча девятьсот сорок шестом году.
— Когда именно?
— Если не ошибаюсь, начиная с февраля. И встречал регулярно в течение полугода.
— Он жил рядом с вами?
— Где они жили, он и его подруга, не знаю, но обедали они в том же ресторане, что я. «Для гурманов», улица Данкур. Это маленький ресторанчик, где бывают, как правило, только завсегдатаи. Там всего с полдюжины столов. В конце концов мы познакомились.
— Вы уверены, что это продолжалось полгода?
— Я видел их в августе, перед тем как уехать на три недели на Лазурный берег.
— А по возвращении?
— Я по привычке поискал их глазами, но их не было. Спросил у Бутана, хозяина, что слышно о них, но он ответил, что они внезапно перестали приходить.
— Может быть, тоже поехали отдохнуть?
— Нет. Тогда бы осенью они возвратились. Я больше не встречал их ни на бульваре, ни на соседних улицах.
Рассказ этого человека — вне всякого сомнения, правдивого и, похоже, обладающего прекрасной памятью, — взволновал Мегрэ. Если сопоставить его показания с показаниями официанта, то получается, что, бросив жену и дочку, а также мастерскую на улице Лепик, Марсель Вивьен сошелся с молоденькой женщиной, не дав себе труда даже переселиться в другой район.
В течение двух месяцев они довольно регулярно заходили после кинематографа в «Сирано». До середины августа их видели в маленьком ресторанчике на улице Данкур, квартала три отсюда.
На что они жили? Были ли у Вивьена сбережения? Неужели он ничего не оставил жене и дочке?
Надо было об этом спросить у г-жи Вивьен, поскольку дочь может и не знать. Но ответит ли она?
Мегрэ тяжело вздохнул, расплатился, поблагодарил Жюльена и соседа, торговца рамами.
— То, что я сообщил, может быть вам полезно?
— Несомненно.
Набив трубку, Мегрэ пошел пешком по бульвару. На улице Данкур он сразу увидел ресторан с вывеской «Для гурманов». Дверь была открыта — чтобы помещение проветривалось. Зальчик оказался крохотный. Пожилой человек, по виду хозяин, облокотясь на стойку, читал газету.
Ресторан был старомодный: на стенах до сих пор висели ящики для сумок завсегдатаев. Зал от кухни отделяла всего лишь застекленная дверь.
Естественно, в этот час ресторан был пуст.
— Что-нибудь выпьете?
— Нет, благодарю, но с удовольствием задал бы вам несколько вопросов.
— Вы кто?
— Комиссар уголовной полиции.
— Так и думал, что не сегодня-завтра полиция явится ко мне.
— Почему?
— Из-за этого странного клошара Вивьена: он несколько месяцев ходил сюда.
— В каком году?
— В сорок шестом.
— Один ходил?
— Нет. С хорошенькой девушкой, которая никогда не упускала возможности прижаться к нему.
— А как случилось, что вы их запомнили?
— Понимаете, стоило им войти, и все — официанты и посетители — непроизвольно начинали улыбаться. Они выглядели такими влюбленными… Бывало, едят и вдруг с набитыми ртами начинают на глазах у всех целоваться.