— Ну! — весело воскликнул служащий.
Нет, не Мирей! И это еще ужаснее.
— Ну что?
— Не она…
Служащий махнул рукой, и тележка исчезла. Равинель вытер выступивший на лице пот.
— В первый раз такая картинка малость впечатляет, — ухмыльнулся служащий. — Но ведь это не ваша жена!
Он увел Равинеля в комнату и снова уселся за стол.
— Сожалею, как говорится. Если у нас будет что-нибудь новенькое, вас известят. Ваш адрес?
— «Веселый уголок» в Ангиане.
Перо скрипело. Второй чиновник по-прежнему неподвижно стоял у батареи.
— На вашем месте я предупредил бы начальника полиции.
— Благодарю вас, — пробормотал Равинель.
— О, не за что.
И он очутился за улице. Ноги подкашивались. В ушах звенело. По-прежнему стоял густой туман, но теперь его пронизывал красноватый свет, и он напоминал какую-то ткань вроде муслина. Равинель решил добраться до ближайшего метро. Сообразив, куда идти, он наугад перешел улицу. На улице ни единой машины. Звуки как бы блуждали в тишине и уже искаженными доходили до слуха. Иные летели откуда-то издалека; другие замирали рядом. И Равинелю казалось, будто он шагает в толпе невидимок, участвуя в таинственных и торжественных похоронах. То там, то сям неярко, словно ночники, затененные сероватым, развевающимся крепом, поблескивали фонари. В морге Мирей не оказалось. Что скажет Люсьен? И страховая компания? Надо ли их оповестить? Задыхаясь, Равинель остановился. И тут он услыхал рядом с собой скрип ботинок. Он кашлянул. Скрип прекратился. Где этот человек? Справа? Слева? Равинель двинулся дальше. Скрип возобновился. Ха… Ну и ловкачи! Как это они сумели затащить его в морг! Но вот… кто же знал… Приостановившись, Равинель быстро оглянулся и заметил позади силуэт, мелькнувший, но тут же растворившийся в вате. Наверное, вход в метро где-то рядом, в нескольких метрах. Равинель побежал. На ходу он замечал другие силуэты, видел незнакомые лица, будто вылепленные прямо из этого мерзопакостного тумана. Лица мгновенно изменялись, теряли форму, плавились, как воск. Поскрипывание ботинок по-прежнему доносилось до его слуха. Может, человек хочет его убить? Нож, блеснувший в тумане, острая, небывалая боль… Но за что? За что? У Равинеля нет врагов… кроме Мирей! Но разве Мирей могла стать его врагом? Нет, не то…
Метро. Недавние невидимки вдруг снова превращались в людей. Сверкая тысячами капель на пальто, волосах, ресницах, мужчины и женщины вновь обретали обычный облик. Равинель решил подождать преследователя у входа. Он увидел на верхней ступеньке ботинки незнакомца, пальто с оттопыренными карманами. Равинель вышел на платформу. Тот пошел следом. Может, это он похитил труп, а теперь собирается диктовать условия?
Равинель сел в головной вагон и заметил, что потрепанное пальто проскользнуло в следующий вагон. Рядом с Равинелем сидел полицейский и читал спортивную газету. Вот бы дернуть его за рукав и сказать; «Меня преследуют. Мне грозит опасность». Но полицейский скорее всего только удивится…
Ну, а если его слова примут всерьез и потребуют объяснений? Нет. Тут ничего не поделаешь, ничего.
Станции с гигантскими рекламными щитами убегали на поворотах одна за другой. Равинеля прижимало к полицейскому, преспокойно рассматривавшему траекторию полета прыгуна с шестом. Может, оторваться от преследователя? Тут нужны усилия, хитрость, ловкость. Лучше выждать. Да и стоит ли жизнь того, чтобы защищать ее с таким ожесточением?
Равинель сошел на Северном вокзале. Он, не оборачиваясь, знал, что тот, из морга, идет за ним. Едва поредела толпа, как назойливый скрип возобновился. «От этого скрипа можно сойти с ума!» — подумал Равинель. Он подошел к кассе, купил билет до Ангиана. Незнакомец вслед за ним тоже попросил билет до Ангиана, в один конец. На вокзальных часах было пять минут одиннадцатого. Равинель стал искать вагон посвободней. Тогда незнакомцу придется открыться, выложить карты.
Равинель уселся и, как бы занимая для кого-то место, положил рядом на скамейку газету. Появился незнакомец и спросил:
— Разрешите?
— Я вас ждал, — сказал Равинель.
Отодвинув газету, мужчина грузно опустился на скамейку.
— Дезире Мерлен, — представился он. — Инспектор полиции в отставке.
— В отставке?! — не удержался Равинель. Час от часу не легче! Он ничего не мог понять.