Тут я все же решился и объяснил причину моего замешательства.
— Я ищу одну даму, она жила в том доме напротив, но мне сказали, что она здесь больше не живет, и теперь я не знаю, где мне ее искать.
— Ничего нет удивительного, — отвечала она. — Дом три месяца как продан, всем жильцам пришлось выехать. Новые владельцы заняли весь дом… Наверно, с вами говорила привратница? Вот уж ведьма так ведьма! Ее все здесь терпеть не могут; уму непостижимо, как эти люди, с виду вполне порядочные, могут держать такую мерзкую прислугу!
Хотя это объяснение вряд ли могло помочь моим розыскам, но все же в нем было что-то обнадеживающее. Если Роз переехала на другую квартиру, то моя телеграмма до Пат не дошла и она, разумеется, не могла мне на нее ответить. Может, в этом и следовало искать разгадку: телеграмма, которую дала мне по приезде Пат, потерялась, мою телеграмму она не получила, и вот из-за этих пустяков я порчу себе кровь… Но почему Роз не сообщила Пат своего нового адреса? А если сообщила, то почему Пат мне об этом ни слова не сказала? Нет, все равно здесь что-то было не так.
— А вы не посоветуете, — продолжал я свои расспросы, — как мне узнать новый адрес жильцов этого дома?
— Боюсь, что это будет непросто, — сказала она, радостно улыбаясь. — Из этой мегеры миссис Белл вы ничего не вытянете. Да она, наверно, и не знает, куда прежние жильцы переехали. А новые владельцы, говорят, где-то путешествуют. Я здесь тоже совсем недавно торгую и вряд ли могу вам помочь. Почтальон придет только завтра утром; если хотите, я у него спрошу, но он тоже странный какой-то… К тому же я не уверена, что он что-нибудь знает. Вообще-то он парень неплохой, только пьяница, — добавила она доверительно и расхохоталась, словно сказала что-то необычайно остроумное; ей, конечно, и в голову не приходило, какой мучительной пыткой была для меня ее болтовня. — Может, вам в лавку зайти? — продолжала она. — Это отсюда недалеко, и они, очевидно, еще не закрыли. Там вам, наверно…
Тут в разговор вступил Антони Иден. Тоном непринужденным и весьма высокомерным он произнес:
— Прошу меня извинить, но ваши предположения абсолютно лишены здравого смысла, Откуда этим торговцам знать подобные вещи? Не будет ли с моей стороны нескромностью, сэр, — обратился он ко мне, — узнать у вас фамилию дамы, которую вы разыскиваете?
— Отнюдь, — отвечал я. — Это миссис Роз Стивенс. Я ее зять.
— Миссис Стивенс! Конечно, конечно. Вдова, не так ли? Изящная, весьма элегантная дама… Я, кажется, познакомился с нею у моих друзей. Я давно живу в этом квартале и…
Я судорожно ухватился за эту соломинку:
— И вы знаете, куда она переехала?
— Куда переехала? Ах, нет, этого я не знаю…
Я снова оказался в тупике. Девушка смотрела на меня с сочувствием, но при этом вид у нее был довольно глупый; Антони Иден вновь застыл в высокомерном молчании. Видимо, мне не оставалось ничего другого, как ретироваться.
И все же хозяйка курносого носика внезапно нашла решение, о котором до сих пор почему-то никто не подумал.
— А может, по телефону узнать? Если, конечно, эта дама значится в телефонной книге…
Да, эта дама там значилась, только под старым адресом… Однако любезная табачница позвонила в справочное бюро, и через пять минут я располагал следующей информацией, краткой и точной:
«Миссис Роз Стивенс проживает в Хэмпстеде, Виллоу-Роуд, 18».
Глава четвертая
Путь в Хэмпстед показался мне нескончаемо долгим. Смеркалось, а Лондон в отличие от других больших городов с наступлением темноты становится зловещим и мрачным. Я бывал прежде в Хэмпстеде, но совершенно забыл, как туда ехать, и мне казалось, что такси везет меня самым кружным путем. Мы обогнули парк, проехали мимо Паддингтонского вокзала; я узнал большие дома и магазины на Эджвер-Роуд, узнал деревья и стены Сент-Джонс-Вуд; потом машина нырнула в лабиринт кривых провинциальных улочек, словно я оказался в каком-нибудь заштатном городишке Новой Англии.
Я очень устал, и в душе моей была полная безнадежность. Прежде чем взять такси, я попытался позвонить по номеру, который мне дали в справочном бюро, но никто не ответил. Конечно, это еще ни о чем не говорило: если Роз больна, она не может подойти к телефону, а если здорова, наверно, ее просто нет дома. Но я уже не верил, что все вдруг войдет в нормальную колею, что все препятствия могут быть разом устранены… Я даже не был уверен, что вообще обнаружу миссис Стивенс в Хэмпстеде!
Стадо совсем темно, ночь была туманной и враждебной. Такси петляло по едва освещенным улицам; голова у меня раскалывалась, из-за левостороннего движения все плыло перед глазами; попадая в Британию, я первые двое суток чувствую себя отвратительно. Мне нужно было бы выспаться, но я знал, что не смогу заснуть до тех пор, пока что-то не выясню, пока не увижусь с тещей и не поговорю с ней, пока не найду хоть какую-то, пусть самую хрупкую, точку опоры в этой бездне неуверенности и страха.