Я просмотрел письма, извлеченные мной из ящичка на главном почтамте, куда заезжал по дороге к фон Шелленбергу. В конвертах оказались квитанции, счета, предупреждение от электрической компании, что будет отключен свет, если я в недельный срок не расплачусь с ними за последние три месяца.
Прихватив счета, я вышел в коридор, заперев дверь на множество английских замков, которые пришлось врезать, после того как кто-то совершил взлом и унес подержанный арифмометр, доставшийся мне в наследство от предыдущего арендатора.
Я распахнул соседнюю дверь. На этот раз — в кои-то веки! — Асия не томилась от безделья, ее пальцы сновали по клавишам электрической машинки. Она была дородной, высокой, с мягкими чертами лица и густой копной волос, которые с первого взгляда можно было принять за парик. Большие карие глаза светились умом и проницательностью. Красивые губы слегка подведены помадой, крепкие белые зубы — хоть на рекламу стоматологической клиники! Увидев меня, Асия приветливо улыбнулась: лишь одному мне разрешалось входить сюда без стука.
— Тебе звонил полицейский, — сообщила она.
Беда, подумал я.
— Полицейский, говоришь?
— Его фамилия Омари.
Меньше всего мне бы хотелось видеть его теперь.
— Если снова позвонит, скажи, что я уехал в отпуск.
— Он разыскивает тебя по очень срочному делу.
Час от часу не легче! Комиссар Омари обычно звонит с единственной целью — чтобы отравить мне существование.
— Я в отпуске. Ну а как твои дела?
Пожав плечами, она улыбнулась одними лишь уголками губ, отчего я всякий раз начинаю испытывать томление. Ей двадцать два года, не замужем, помешана на кино, музыке, плавании и танцах. Снимает отдельную квартирку на Лоуэр Хилл-роуд, но с нашим братом строга, презирает мужчин, ищущих легких побед. Все это удалось выяснить за чашкой кофе, когда она только поступила на службу в фирму "Сити Пропертиз". Я ни разу еще не назначал ей свидания, но знал, что не получу отказа. Вот только никак не удавалось выкроить время.
— Можешь сделать доброе дело? — спросил я, усаживаясь на краешек ее стола.
— Сначала скажи, что от меня требуется. — Она дружески улыбнулась.
Я вручил ей счета, пришедшие по почте.
— Уплати, пожалуйста, по ним.
Она замотала головой.
— Откуда мне взять столько денег!
Я раскрыл бумажник и отсчитал нужную сумму.
— Обещаю: как только вернусь, идем в ресторан!
— Третий раз уже обещаешь. Куда отправляешься теперь?
— В сафари: мой клиент боится путешествовать в одиночку. Сколько с меня за аренду помещения?
— Со счета уж сбились. — Она потянулась за папкой. — Решено тебя выселить, как только отыщется порядочный человек на твое место. Беда в том, что в городе не осталось честных людей. Адвокаты из десятого номера сбежали во вторник, не уплатив ни пенса.
— Наймите меня выколачивать арендную плату, — шутливо предложил я.
— А кто будет выколачивать из тебя, когда ты сбежишь?
— Бухгалтер из соседней конторы.
— Я бы ему даже счета за воду не доверила.
Она полистала бумаги.
— Июнь, июль, август. Три тысячи шиллингов плюс телефон, марки и перепечатка корреспонденции. Всего три тысячи шестьсот шиллингов.
Снова достав бумажник, я опустил хрустящие купюры ей на колени. Асия изумленно смотрела на ворох денег.
— Господи, ты ограбил банк!
Я ухмыльнулся:
— Не такой уж я пропащий ублюдок, как кое-кто думает.
— Теперь-то и я это вижу.
Асия печатала мне расписку, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку и деловым тоном сказала:
— Фирма "Сити Пропертиз".
Выслушав говорившего, она осведомилась, кто звонит. Потом, прикрыв рукой трубку, заговорщицки шепнула:
— Это тебя.
— Кто?
— Вроде тот самый полицейский.
— Меня нет.
— Но ты же здесь.
— Уже ушел! — Я направился к двери.
Асия передернула плечами и снова заговорила в трубку, не переставая кивать мне.
Уже взявшись за дверную ручку, я остановился и напоследок ей улыбнулся.
— Ответь ему, пожалуйста, — взмолилась наконец Асия. — Он грозится засадить меня за решетку.
— Он со всеми девушками так заигрывает, — попытался отшутиться я. — Скажи ему, как я велел: меня нет!
— Я не понимаю ни слова! — сказала она с отчаянием.
— Значит, он перешел на арабский. Так всегда бывает, когда он злится. Терпение, это сейчас пройдет. Повтори, что я уехал, и вешай трубку.
Но коварная Асия заявила Омари, что я только что вошел, и протянула мне трубку.
— Сам с ним говори!
Я растерялся. Если комиссар Омари ругается по-арабски, значит, я действительно до зарезу ему нужен. Может, уж лучше ответить? Узнаю, что стряслось, а потом как-нибудь вывернусь. Я подошел к столу.
— Да?
— Это ты, Окей?
Омари был моим инструктором в специальном полицейском колледже, до того как его повысили по службе. Тогда мы с ним ладили, недаром до сих пор он помнит мое прозвище. И все-таки закадычными друзьями мы не стали.
— До тебя невозможно дозвониться! — Его голос был жестким, бесцветным.
— Вам что-то нужно от меня? — спросил я с такой же ледяной интонацией.
Я мог позволить себе подобную вольность: прежде чем стать частным детективом, пришлось дать подписку о сотрудничестве с Особым отделом, однако я уже не его подчиненный и не обязан ему поддакивать. Последние две недели он добивался моего согласия на участие в операции, которая меня не слишком-то привлекала.
— Нам необходимо поговорить, — заявил Омари.
— Слушаю вас.
— Это не телефонный разговор. Загляни ко мне на пару минут.
— Если это насчет того, чтобы нянчиться с делегатами сессии ЮНКТАД[10], то я по-прежнему не согласен.
— Прошу тебя заехать ко мне, — невозмутимо повторил Омари. — Это не займет много времени.
— Пока вы в таком настроении, лучше вам на глаза не попадаться! — сказал я и тут же понял, что допустил ошибку.
— Окей, ты же меня знаешь. Со мной можно иметь дело.
Однако я так не считал.
— Если вам не перечить, — уточнил я.
— Я велю, чтобы тебя привели силой, — не меняя тона, пригрозил он.
Что верно, то верно. Стоит ему моргнуть, и его люди доставят меня к нему хоть с того света. Глава ведомства национальной безопасности — фигура могущественная. Омари не церемонится с теми, кто становится у него на пути. Я не вправе рисковать собой и тремя тысячами марок, полученными от фон Шелленберга.
— Нельзя ли встретиться на нейтральной территории? — спросил я запальчиво. — Мало ли подходящих мест в городе!
— Где?
— Скажем, в отеле "Нью-Стенли".
— Идет!
— Часов в пять?
— В половине шестого! — В трубке раздались короткие гудки.
Он и впрямь в скверном расположении духа. Интересно, что его гложет?
Асия сгорала от любопытства.
— Этакий истукан, — вздохнул я. — Он действительно может упрятать кого хочешь по закону о превентивном заключении.
Когда я еще работал под его началом, мы иногда неделями допрашивали какого-нибудь беднягу, а на официальные запросы давали стандартный ответ: "Ведется расследование, задержанный своими показаниями оказывает помощь полиции". И точка! Ни имени, ни прочих подробностей. При желании можно любого упечь на долгие годы. Пока не выложит все, что было и чего не было…
3
Уже без четверти пять я был у входа в "Нью-Стенли". Народу на террасе и в кафе хоть отбавляй: орды журналистов, делегаты конференции ЮНКТАД, которая открывалась в Найроби через пару дней, молодые бездельники, что обычно торчат здесь. С трудом отыскав два свободных места за угловым столиком, я подозвал официанта и заказал пива.