— Точно он, отпечатки пальцев совпали. А вот и выписка из досье.
"Клей Уокер или Билл Уокер, — прочел я. — Возраст 31 год. Рост шесть футов один дюйм. Глаза карие. Волосы черные, кудрявые. Объем груди 44 дюйма. Талия 36 дюймов. Зубы ровные. Два правых резца запломбированы (см. схему)".
Американцы не любят сообщать иностранным правительствам уголовный "послужной список" их граждан, поэтому лаконичная запись от руки гласила: "В прошлом подозревался в преступных деяниях".
— Этого больше чем достаточно, — сказал я. — Теперь понятно, кто он.
— Этот Уокер думать не думал, что вы дадите себе труд заниматься его прошлым. В другой стране ему без разговоров дали бы десять лет за хранение наркотиков. В Кении же его оштрафуют на пятьдесят, от силы — на сто фунтов.
— Чего же он так испугался, если ничего серьезного у нас против него нет?
— Возможно, он не хотел, чтобы кенийская полиция заводила на него дело.
Дверь в соседнюю комнату приоткрылась, и помощник передал Джону бланк с полученным по телексу сообщением.
— Отлично. Это расшифрованный текст вашей криптограммы. Как я и предполагал, она не представила для наших специалистов особого труда. Просто слегка изменен порядок букв в алфавите, и они сгруппированы в серии по пять. Вот, пожалуйста.
Я увидел найденную в корзине для мусора криптограмму, а ниже шел содержащийся в ней текст:
""Санглория". Рад узнать, что смола готова. Отправьте на судне "Кербус" двадцать восьмого февраля. Синдикат выражает вам благодарность. Джек".
— Джон, вы оказали мне неоценимую услугу. А как насчет остальных членов шайки?
— Жду данных с минуты на минуту, Кип, и сразу же передам их вам. Та жидкость действительно экстракт каннабиса?
— Да, моя догадка подтвердилась.
— Когда эксперты дадут письменное заключение, я хотел бы сообщить результаты в штаб-квартиру "Интерпола" в Париже.
— Я пришлю вам копию, Джон.
Еще раз поблагодарив его, я вернулся к себе. Хотелось побыть одному, все хорошенько обдумать, справиться с обуревавшим меня волнением. Я сел за письменный стол. "Санглория", это название возникает уже второй раз: квитанция прачечной из "Санглории", кодированное послание предназначалось кому-то в той же гостинице. Но отелей с таким названием два — в Найроби и Момбасе. Известно также, что двадцать восьмого февраля на судне "Кербус" был отправлен какой-то груз — скорее всего, экстракт каннабиса. Один из преступников останавливался в "Санглории", туда же адресованы криптограммы… Затем в моем сознании вспыхнуло еще одно слово: "Синдикат"! Волнение не только не утихло, но с каждой секундой нарастало.
Позвав помощников, я изложил им свой план:
— Могу сказать с полной определенностью: мы едем в Момбасу. Сначала я думал потолковать кое с кем в гостинице "Санглория", задать несколько вопросов, и дело с концом, но теперь ситуация изменилась. Придется провести там несколько дней, понаблюдать, послушать в ожидании дальнейшего развития событий.
— На чем двинем и когда? — спросил сержант Мачария.
— Каждый из нас поедет на своей машине. Отъезд в понедельник в семь утра. Встретимся здесь, в управлении. Имейте в виду, мы можем отсутствовать дней десять.
— Кажется, предстоит опасное предприятие, — не без иронии произнес инспектор Мбуви.
— Надо быть ко всему готовым. Прихватите огнестрельное оружие и побольше патронов. Если отвыкли от стрельбы, поупражняйтесь завтра в тире. Необходимо все заранее предусмотреть: любые случайности и неожиданности. Инспектор, получите у кассира пятнадцать тысяч шиллингов под отчет.
— А брать с собой хитрые игрушки, сэр?
— Сержант, вы один обучены обращению с ними. Прихватите все, что сочтете нужным. Я целиком полагаюсь на ваш опыт и здравый смысл. Есть еще вопросы?
Все как будто было ясно.
— Завтра у нас выходной. Готовьтесь в дорогу. Сейчас закажем номера в Момбасе. Сам я остановлюсь в "Маноре", управляющий — мой старый приятель. Сержанта поселим в "Касле", а инспектор будет жить в "Санглории". Вам придется смотреть в оба, вынюхивать и прислушиваться. Узнаете что-то важное — сразу докладывайте мне.
Глава седьмая
Мы выехали в Момбасу в четверть восьмого утра. Машин на шоссе было немного, асфальт — в отличном состоянии, так что мчались, как говорится, с ветерком. Долина развертывалась мягким ковром по обе стороны дороги, на сочной зелени в утренних лучах солнца искрились капли росы. Мы и не заметили, как достигли Мтито-Андеи, что стоит на полпути до Момбасы, и решили здесь немного отдохнуть.
— Пожалуй, можно и бутылочку пива себе позволить, — сказал я, когда мы сели за столик в кафе. — Уже половина одиннадцатого.
— Я — за! — поддержал меня инспектор Мбуви. — Когда едешь на побережье, невольно ощущаешь себя праздным туристом.
Подошел официант, и я заказал "Таскер" со льда.
— А мне — бутылку "Уайт Кэп", не очень холодную, — попросил инспектор и обратился ко мне: — Как это вы пьете ледяное пиво? Я от него простужаюсь. А вот сержант — молодчина, заказал чашку чаю.
— Пиво я пью во второй половине дня, — объяснил сержант.
— Ну как дорога?
— Пожаловаться не на что, Кип, — отозвался инспектор. — Я совсем не устал. Это оттого, что выехали рано.
— И приедем засветло, сможем до вечера передохнуть, к тамошней жаре привыкнуть.
— Сейчас еще там терпимо, — заметил сержант, — не то что в декабре или январе.
— Вот и отлично, — обрадовался я. — А то по жаре в пиджаке не походишь. Но без пиджака некуда прятать пушку.
Официант принес пиво и чай, и мы заговорили о предстоящих делах.
— Нам не следует проявлять чрезмерного любопытства в отношении "Санглории". Устроимся, а в пять часов соберемся в "Маноре" и за пивом решим, что будем делать завтра.
— Беда в том, что мы не знаем, с чего начать. Нам могут преподнести любой сюрприз.
— Не горюйте, инспектор, — приободрил его я. — Что-нибудь придумаем. Закинем удочки, а потом притаимся и будем ждать, пока рыбка не клюнет. Наведем справки в порту, какие суда прибывают в ближайшие дни, тогда многое прояснится. Уточним насчет "Кербуса".
— Вот последняя соломинка.
— Только бы нас выдержала.
Мы возобновили путешествие в одиннадцать и в час дня прибыли в Момбасу. Вечером в баре гостиницы "Манор" я посвятил помощников в свой план.
На следующий день мы с сержантом Мачарией первым делом побывали на почтамте, побеседовали с главным инженером, взяли с него письменное обязательство о неразглашении государственной тайны. Через несколько минут мы уже были в цехе телетайпной связи, и сержант подсоединил какой-то прибор к кабелю гостиницы "Санглория". В тот же момент телекс в гостинице принялся выстукивать нечто невообразимое. Управляющий гостиницы, весьма озабоченный поломкой, позвонил на почту и попросил прислать механика для ремонта. Между тем инженер подключил кабель гостиницы к свободному телетайпу, так чтобы сообщения, предназначаемые для "Санглории", поступали к нам.
Еще через несколько минут почтовый фургон подъехал к "Санглории", и мы с сержантом, переодетые в комбинезоны механиков-связистов, прошли к администратору.
— Я инженер почтового ведомства, — представился я. — У вас барахлит телекс. Мы попробуем его исправить.
— Минутку. — Администратор набрал номер, что-то сказал в трубку, потом окликнул проходящего мимо официанта: — Отведи их к управляющему.
Мы поднялись на второй этаж, и официант указал на дверь с табличкой: "X.Шмидт, управляющий". Тот самый Шмидт!
— Постучите и входите, — напутствовал нас официант.
Мы так и сделали, и перед нами предстал грузный белый мужчина в облаке сигарного дыма. Он с любопытством взирал на свой телекс.
— Вы инженеры? — спросил он с немецким акцентом.
— Да. Прибыли по вашему вызову.
— Посмотрите, эта машина сошла с ума.
— Придется заглянуть внутрь. Может, транзистор полетел или еще что случилось.