Выбрать главу

— Завскладом проводит инвентаризацию, — начал директор, — но уже сейчас могу вас заверить, лейтенант, что ничего существенного не похищено. Конечно, порядок у нас на складе далеко не образцовый, но...

— Ничего не похищено? — повторил Роман, как бы размышляя вслух.

Директор умолк и выжидающе смотрел на следователя. Роман продолжал:

— Разве там нет ценных деталей, запчастей, которые можно было бы украсть, с тем чтобы потом продать?

— Разумеется, есть, лейтенант, — согласился Карбонель. — Более того, в помещении конторы, то есть совсем рядом со складом, лежало двадцать с лишним тысяч песо — зарплата всей автобазы за этот месяц. И эти деньги тоже на месте. Вся сумма полностью. — Директор помолчал. — А ведь уже три месяца, как наш сейф сломан, и мы вынуждены хранить деньги в обычном шкафу. Убийцам Суаснабара не составило бы никакого труда взломать дверь или разбить окно, открыть шкаф и унести все деньги. — Он недовольно поморщился. — Я тысячу раз говорил товарищам из управления, что хранить такие суммы в простом шкафу опасно, но вопрос до сих пор не решен.

Роман сделал запись в своем блокноте и спросил, не поднимая глаз:

— И об этом все знали?

Карбонель озадаченно почесал в затылке.

— Как вам сказать, лейтенант? — не сразу ответил он. — Мы, разумеется, специально никого не оповещали, но я не сомневаюсь, что многим было об этом известно. Любой мог легко удостовериться в день зарплаты: деньги выплачивают в конторе и, конечно, вынимают их из шкафа на глазах у всех. Но вы же видите, они остались целы.

— Понятно. — Роман поднял взгляд от страницы, которую почти целиком исписал своим мелким почерком, и посмотрел на начальника отдела кадров. — Как насчет тех, кто не вышел сегодня на работу?

— Все готово, лейтенант.

Лабрада привстал и протянул Роману список, аккуратно отпечатанный на бланке автобазы.

— Здесь фамилии и адреса. Как видите, первым идет Идельфонсо Кастельо, механик. Он живет здесь, в Бехукале, на 6-й улице.

Лабрада говорил, не глядя на Романа, и лейтенант, воспользовавшись этим, внимательно наблюдал за ним. Сиро Лабраде на вид было лет тридцать пять. На автобазе он работал уже более десяти. Из-за темных очков, которые носил Лабрада, Роману никак не удавалось схватить выражение его узкого, безупречно выбритого лица с орлиным носом и тонкими, тщательно ухоженными усиками. Одет он был со вкусом: чувствовалось, что в его туалете продумана каждая деталь. Этим он заметно выделялся среди присутствующих. В его манере говорить было что-то неприятное, и Роман это тотчас уловил: предупредительность у него удивительным образом сочеталась с надменностью.

— Что за человек этот Кастельо? — спросил лейтенант.

— Хороший. — В тоне Лабрады Роману послышались высокомерные нотки. — Можно сказать вполне определенно: хороший. Политически грамотен, участвует в общественной жизни, добросовестный работник. Насколько мне известно, вчера он ушел с работы раньше, пожаловавшись на сильную простуду.

— Следующим идет Карденас?

— Совершенно верно, — заторопился Лабрада, и в голосе его зазвучала ирония. — Рафаэль Карденас, которого все здесь зовут Фело и, полагаю, в других местах тоже.

Роман смотрел на Лабраду не отрываясь. Начальник отдела кадров, махнув рукой, добавил:

— Закоренелый прогульщик. Мы несколько раз вызывали его на рабочий совет, дважды наказывали, но, как видите, он неисправим. По моему мнению, это пропащий человек. — Лабрада немного помолчал. — А кроме того... — Он не докончил фразы, привычным движением вынул сигарету из пачки, закурил, медленно выпустил дым и только после этого продолжил: — Года четыре назад этот тип был осужден за кражу материалов на прежнем месте работы. Кажется, несколько месяцев он провел на исправительных работах в сельской местности.

— Кажется или на самом деле? — сухо осведомился Роман.

— На самом деле, — несколько смешавшись, ответил Лабрада. — Я располагаю соответствующими данными.

Пока кадровик сообщал сведения о Карденасе, Роману слышалось в его тоне плохо скрытое злорадство. Да, было в этом человеке что-то, что помимо воли отталкивало Романа.

— Кто третий? — спросил он.

— Теодоро Гомес Пуэнте, поступил к нам пять месяцев назад, — отозвался Лабрада, листая свои бумаги. — Да, совершенно верно, он пришел как раз в июле. По общественной линии не очень активен, но с работой справляется и вообще паренек серьезный. Во всяком случае, никто на него не жаловался, хотя опыта у него еще нет. Впрочем, ему и всего-то двадцать три года.