Они отправились в «Пекин–хауз» в Вике, где им подали свинину во фритюре и молодые побеги бамбука, а к ним довольно безвкусный соус и рис, показавшийся Рудольфу переваренным.
– Почему говорят «молодые побеги»? – спросил Рудольф, осторожно поливая свою порцию соусом. – По–моему, старых побегов и не бывает, это уже обыкновенные бамбуковые палки.
– Иногда я перестаю тебя понимать!
Магда огорченно покачала головой, и он про себя отметил, что счет стал 1:1.
Свинину они запивали жасминовым чаем, Магда мужественно нахваливала чай, но после обеда непоследовательно заказала себе кофе.
Расплатившись, Рудольф протянул Магде счет.
– Сохрани этот сувенир себе на память!
Выходя из ресторана, Магда спросила:
– Ты читал про одну женщину, которая пять недель питалась только кашей, хлебом и картофелем? Она похудела на восемь килограммов!
– Не может быть!..
– Мы начнем с понедельника.
– Значит, будем есть только кашу, хлеб и картошку?
Магда решительно кивнула.
– По–моему, ты совсем недавно заявила, что каши, хлеба и картофеля в нашем меню больше никогда не будет?
– Век живи, век учись, – неопределенно бросила Магда, и разговор был окончен.
Они пошли на Виктория–Террассе, где еще утром.
Рудольф поставил машину на своей служебной стоянке. Со вздохом облегчения он положил покупки в багажник. Часы показывали десять минут третьего.
– Пожалуй, на всякий случай я загляну в Управление. Подождешь меня в машине или поднимешься вместе со мной?
– Я уж как–нибудь сама доберусь до дому, – подозрительно миролюбиво сказала Магда. – Вдруг тебе придется задержаться. – И добавила как бы между прочим: – Я, наверно, навещу Турид. У нее нога в гипсе, и она не выходит из дому.
– Милосердная самаритянка, – пошутил Рудольф.
Входя в Управление, Рудольф улыбался. Он прекрасно понимал, почему Магда решила навестить подругу. Ей не терпелось рассказать о китайском ресторане. И он готов был поклясться, что больше всего Магда будет расхваливать жасминовый чай. Он видел Магду насквозь, может, потому и был так горячо к ней привязан.
Дежурным инспектором был сегодня Карстен Нильсен, брат Рудольфа, и Рудольф первым делом зашел к нему.
– Наконец–то ты нашелся! Я уже четверть часа звоню тебе, и никто не отвечает. Я думал, что ты сегодня решил отдыхать и отсыпаться.
– Магда уговорила меня поехать с нею в город. Думаю, я теперь не скоро соглашусь повторить такую поездку. Всюду сутолока и толчея! А зачем ты меня искал?
– Албректсен хочет, чтобы ты взялся за одно дело.
Албректсен был начальником их отдела.
– За одно дело?
Карстен кивнул.
– Звонил директор Бек, экспедиционная фирма «Инт–Транс». Он в панике. Думает, что в Италии пропали два его трейлера.
– Сразу два? – Рудольф широко раскрыл глаза. – Да это кто–нибудь спьяну решил нас разыграть!
– К сожалению, нет. Директор оставил свой телефон. Я его проверил по телефонной книге. Все точно. Потом я позвонил на коммутатор и попросил соединить меня с директором Беком. Он тут же ответил. Я обещал, что наш человек приедет, как только сможет. Потом я разговаривал с Албректсеном, он считает, что это дело как нарочно придумано для тебя.
Рудольф иронически усмехнулся.
– Только этого мне в субботу и не хватало для полного счастья! Какой там у него телефон? Я ему позвоню. Ты как считаешь, он действительно боится, что потерял машины, или там что–нибудь еще? Он уверен, что они пропали?
– Насколько я понял, пока он просто беспокоится о машинах.
– Но ведь машины не сами собой попали в Италию?
– Конечно, нет. Только под конец разговора выяснилось, что вместе с машинами пропали четверо его лучших водителей. Стоимость груза исчислялась во много миллионов крон, точно он мне не сказал, и не сказал, какой именно груз они везли.
– Все верно – на первом месте деньги, – заметил Рудольф и ушел к себе в кабинет.
6
Экспедиционная фирма «Инт–Транс» помещалась в старом здании в восточной части Осло. Из–за унылого вида улицы здание не производило внушительного впечатления, но стоило войти в подъезд и подняться на второй этаж, как впечатление сразу менялось.
Старший инспектор Рудольф Нильсен переступил порог большой приемной, стены которой были покрыты резными палисандровыми панелями, на полу от стены до стены лежал голубоватый ковер. Приемную разделял невысокий барьер, тоже из палисандра, покрытый сверху мрамором.
В субботу, как всегда, в приемной никого не было, но Рудольф заметил звонок, скромно прятавшийся за большой керамической вазой с цветами, которым было не суждено дожить до понедельника. Они как–то не вязались со всей обстановкой приемной. Рудольф нажал кнопку, и где–то далеко раздался тихий звонок.
В приемную вошел молодой человек. Ему было не больше тридцати, волосы и борода у него были ярко–рыжие.
– К отцу? – спросил он, с улыбкой оглядывая Рудольфа. – Полиция? Отец! – крикнул он негромко, и тут же в дверях, которые до сих пор были закрыты, появился человек в элегантном костюме.
– Не надо так кричать, Уле! – раздраженно сказал он и только потом обратился к Рудольфу: – Я Фриц Бек. Вы из полиции?
Рудольф пожал ему руку, представился и предъявил свое удостоверение.
– Сюда, пожалуйста! – Директор Бек первым направился к двери, из которой только что появился, прошел по длинному и широкому коридору и остановился перед массивной дверью с медной дощечкой. Открыв дверь, он отступил в сторону, пропуская Рудольфа в свой кабинет – святая святых этой фирмы.
Здесь также преобладал палисандр, но Рудольф уже успел привыкнуть к этой породе дерева. Его заинтересовали карты, висевшие на одной стене, книги, занимавшие другую, и картины, украшавшие третью. Особое внимание он обратил на большую безвкусную картину, на которой была изображена молодая обнаженная женщина, написанная тусклыми синими и зелеными мазками.
Само собой разумеется, что в подобном кабинете обычный, пусть даже очень большой, письменный стол казался бы неуместным. Поэтому Рудольфа нисколько не удивило, что директорский письменный стол имел форму человеческих почек, а ножки его заканчивались серебряными или посеребренными копытцами. Из выдолбленной колоды, украшавшей стол, тянули головки свежие тюльпаны.
– Инспектор, я просто в отчаянии, и это еще мягко сказано. Они должны были прибыть на место сегодня в десять ноль–ноль. А их не было там и в половине второго. – Директор вынул из серебряного портсигара сигарету, вспомнив о хорошем тоне, он протянул портсигар Рудольфу, но тот вежливо отказался.
Тогда директор закурил сам, несколько раз глубоко затянулся и продолжал:
– Наверняка что–то случилось, иначе они бы уже давным–давно были на месте!
Рудольф взглянул на часы.
– Но ведь трейлеры задержались всего на пять с половиной часов.
Он был немало раздражен. Такая пустяковая задержка, а он должен жертвовать своей свободной субботой ради этого эгоцентричного человека, который одет так безупречно, что смотреть противно! Рудольф уже приподнялся со слишком глубокого и слишком удобного кресла, обтянутого черной свиной кожей, но Бек движением руки заставил его снова сесть.
– Вы, очевидно, плохо знакомы с нашим делом, инспектор?
– Я с ним вообще не знаком. Я даже не знаю толком, что такое прицеп или, скажем, чем отличается прицеп от полуприцепа.
Бек подошел к книжной полке, нажал кнопку, и полка с книгами отодвинулась в сторону, открывая бутылки, стоявшие на фоне освещенного зеркала.
– Что вы будете пить? Виски? Водку? Джин?
– Спасибо, ничего. Я за рулем.
Бек с изумлением поглядел на него:
– Разве кто–нибудь может задержать офицера полиции?
Рудольф вместо ответа пожал плечами.
– Надеюсь, вы не будете против, если я выпью рюмочку?