— В Евангелии содержится рассказ о том, как младенец Христос был принесен на сороковой день в Иерусалимский храм для традиционного посвящения Богу. По иудейскому закону каждый первый мальчик, родившийся в еврейской семье, должен был пройти это символическое посвящение. В храме был праведный человек по имени Симеон, которому было обещано Богом, что он не умрет до тех пор, пока не увидит Мессию. И вот среди многих детей, которые ежедневно приносились в Иерусалимское святилище, Симеон узнал Богомладенца Христа и произнес над Ним молитву, которая и по сей день звучит в православных храмах: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко…» (Лук. 2:22–35). Именно это событие послужило основанием для настоящего чина воцерковления. Мы знаем, что через Боговоплощение обновляется и освящается все человеческое естество у любого человека. Апостол Павел говорит, что у людей живущих во Христе нет разделяющего преимущества ни в национальной, ни в социальной, ни в половой сфере: «нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужского пола, ни женского: ибо все мы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:28). Отныне Бог приемлет всякого верующего человека, который соответственно нуждается в посвящении и значит, в воцерковлении.
Последнее важно еще и по другой причине. Как вам кажется, что было бы с человеческой религиозностью, не имей она определенной точки опоры? Очевидно, что вера «без присмотра» — прямой шаг к суеверию. Церковь — вот та сверхъестественная точка опоры, которая не позволяет истинному Откровению раствориться и исчезнуть в океанах фальшивых религиозных домыслов. «…Церковь Бога живого столп и утверждение Истины» (1 Тим.3:15), т. е. гарант беспорочного сохранения божественной Правды в человеческой истории. В Церковь приносит Себя Христос, показывая нам путь жизни, в Церковь вводит нас таинство Крещения, завершаемое настоящим обрядом.
Помните, что теперь вы незримо вошли в семью православного народа Божьего, стали христианами, сродниками христиан, и теперь они обращаются к вам, называя вас «братьями» и «сестрами». В каком-то смысле это чудесно, люди чужие друг другу по крови, в Теле Христовой Церкви, становятся близкими и духовно родными. Помните, однако, и то, что это родство не только сообщается, но и достигается. Человек может отказаться от духовного единства так же точно, как и от единства кровного. В Теле Церкви могут находиться, наряду с живыми полноценными членами, члены больные, умирающие, которые можно сравнить с гвоздями, вбитыми в тело Спасителя на Голгофе… Не будьте такими, не забывайте Церковь, не избегайте ее таинственной жизни. Напоминаю вам, что человек не причащающийся сознательно лишает себя единства с Господом, а значит и заповеданного духовного совершенства. Апостол Павел говорит, что в Церкви мы приходим в меру возраста Христова (Еф. 4:13). Физический рост от нас не зависит, духовный, напротив, зависит только от нас: Бог не освящает человека без его желания, не совершенствует без его усилий.
Сегодня мы с вами прощаемся, но уже завтра Бог ждет от вас первого христианского усилия: приходите причащаться. Взрослым нужно прийти в 10.00, младенцев необходимо принести не позднее 11.30. Первый раз и те, и другие причащаются без исповеди, в дальнейшем, для взрослых, желающих участвовать в Евхаристии, исповедь обязательна, для причащающихся детей исповедь начинается после семи лет.
Затем священник произносит обычное окончание: «Премудрость», «Пресвятая Богородице, спаси нас» и пр., после чего следует положенный по чину отпуст «Иже во объятиях праведнаго Симеона носитися изволивый…» Священник дает целовать крест и прощается.
— Теперь вас можно поздравить с началом новой жизни. Надеюсь, что наши встречи на этом не закончатся. А пока что, всего вам доброго, храни Господь.
Как видим, «акт не имеющий никакого санкционирующего значения», обряд возникший в церковной истории вследствие искусственной богословской спекуляции, становится весьма уместным и литургически оправданным при условии правильной интерпретации.[95] А, значит, и сам этот обряд, вошедший в литургическую практику как результат духовной немощи, воцерковляется и приобретает онтологическое значение силою живущего в Церкви Святого Духа. Это не означает, конечно, что любые богослужебные несуразности и богословские надуманности, время от времени засоряющие земную ткань Богочеловеческого Организма, должны быть рано или поздно авторитетно оправданы (этак, пожалуй, и существующую практику оглашения и крещения надо признать за подлинно аутентичную). Но в то же время нельзя не признать, что воцерковление в его настоящем виде с соответствующим истолкованием, — важный литургически-значимый акт.