— Что еще за хобби? — Сага взглянул на часы. Маленькая стрелка стояла на четырех, большая подходила к двенадцати.
— Речь идет о силиконах, производство некоторых до сих пор еще очень дорого и сложно, поэтому я пытался, я очень хотел добиться… Но это в будущем, я еще многое не доделал. Вас прошу об одном: спрячьте пока эти бумаги в свой сейф, мы с Голианом пользуемся моим, так сказать, совместно, ну а он… Когда-то я дал ему запасной ключ… — Бауманн делал слабую попытку улыбнуться, но не смог и умолк, опустив голову.
Сага медленно подошел к нему.
— Да, я знаю. И да будет вам известно, все это рассказал мне сегодня днем Голиан. Он тоже дал мне кое-какие бумаги. Потом дал ключ и просил передать вам. Пожалуйста, получите!
Директор достал ключ из кармана и положил на стол.
— Спасибо, — поклонился Бауманн. — Я знаю, мне не следовало давать ему, но… Это было год назад, тогда я заметил, что он меня подозревает, считает, будто я от него что-то скрываю, ключ же должен был доказать ему, что он заблуждается, доказать, что я ему верю… И тогда я действительно ему…
— Простите, — перебил его директор, — а сейчас уже нет?
— Если говорить честно, сейчас уже…
Издалека доносился рокот. Наверное, бульдозер, а может быть, трактор.
— Ну, рассказывайте, что случилось. — Сага пригладил волосы.
— Утром я ушел из кабинета. — Бауманн открыл пакет. — Думал, на минуточку, и не запер двери, но вернулся только около трех. Эти бумаги лежали на столе, но не в пакете, а просто так, под какими-то документами. Вскоре позвонил инженер Сикора, ему что-то было нужно. Я говорил с ним и машинально перелистывал лежащие на столе бумаги. — Бауманн достал несколько листков. — Смотрите, их кто-то в мое отсутствие брал, — показал он, — открыл сначала на предпоследней странице и переписал ее. На такой же тонкой бумаге, как у меня, но только от руки, а не на машинке. Делал он это неосторожно, сильно нажимал карандашом. Вот и оставил следы.
— Вижу, — согласился директор. — Продолжайте.
— Посмотрите эти две страницы на свет. Может быть, узнаете почерк.
— А вы узнали?
— Да.
Сага взял страницы и подошел к окну. На обратной стороне страницы слева были явно видны отпечатки самописки или карандаша.
— Ну? — посмотрел на него Бауманн.
— Вижу. И вы уверены, что это работа Голиана?
— Я полагаю, что это он. А вы, извините, нет?
— Я не графолог, и вы тоже. И я не хочу скандала.
— Вы в самом деле не узнаете этого почерка?
— Я уже сказал вам, что я не графолог. Кроме того, это мог сделать кто угодно, ведь бумаги лежали на столе. Если б они были в сейфе — дело другое. Голиан дал мне ключ что-то после двух, следовательно, времени у него было достаточно. Так же, собственно, как и у всякого другого, кого интересуют эти формулы.
— Это сделал Голиан. — Бауманн поднялся с кресла.
— Сидите, вы же плохо себя чувствуете, — сказал директор.
— Это сделал он, — упрямо твердил Бауманн. — Хотя бы из зависти. Мне удалось то, что когда-то у него не получилось. Он об этом знает и потому меня…
— Он вас не обокрал, — убеждал его Сага. — Не отрицаю, возможно, завидует и, допустим даже, проявляет излишнее любопытство, такое бывает, но… Между прочим, а ваша работа окончена?
— Почти. — Бауманн сел.
— Как давно он знает о ваших опытах?
— Давно.
— Пожалуйста, точнее, — настаивал Сага.
— С самого начала. Следовательно, уже несколько лет.
— Знал еще кто-нибудь на заводе, что вы ставите какие-то опыты?
— Раньше мне помогал инженер Стеглик. Иногда и Сикора. Даже в рабочее время, когда у них находилась свободная минутка.
— У нас на заводе?
— Да.
— А еще кто?
— Токарова, лаборантка. Правда, она выполняла лишь техническую работу.
— А Стеглик и Сикора, они что?
— Я не понимаю вашего вопроса, — сказал Бауманн.
Директор отложил бумаги.
— Я хочу знать, было ли им известно, для чего проводятся эти опыты?
— Нет.
— А Голиану?
— У него был ключ от сейфа, он мог посмотреть мои расчеты. Те двое — нет. На основании опытов, которые они проводили, невозможно сделать общих выводов, самое большее они могли предположить, что это…
Бауманн умолк, протянул руку и взял со стола ключ. Шума трактора или бульдозера уже не было слышно.
— …что это важное открытие? — Губы директора скривились. — Так?
— Возможно. Но я в этом не уверен.
— А Голиан?
Инженер ничего не ответил, и Сага продолжал:
— Вы говорили, что у Голиана когда-то возникла смелая гипотеза и что теперь он вам завидует, потому что у него ничего из этого не получилось? Как все это было?
— Так. — Бауманн достал старенький металлический портсигар и зажигалку кустарной работы, но тут же спрятал обратно и лишь облизал губы. — Это был не более чем импульс, — начал он. — Голиан, правда, занимался этим довольно долго, однажды он показал мне свои заметки, расчеты, их было много, страниц пятьдесят-шестьдесят. Я их проштудировал и ответил «нет». Тогда же я намекнул ему, что, возможно, когда-нибудь этим займусь, силиконы меня заинтересовали. Но прошло не меньше года, и только тогда я… Естественно, уже не по его расчетам, вечерами и ночами. В кино я не хожу, романов не читаю, сплю мало… Человек в моем возрасте иногда оглянется на прошлое, вспомнит и, увидев, что еще ничего не сделал… Мне хотелось, чтоб после меня осталось нечто большее, чем могильная плита. Прошу вас, — вдруг оборвал он рассказ, — вы с Голианом в хороших отношениях, живете в одном доме, он вас послушается…
— Ну и что? Заставить исповедаться?
— Прошу вас. Со мной он говорить не станет, Да и я уже не в состоянии, не могу и не хочу.
— А что, если он откажется? Мы не такие уж близкие друзья.
Бауманн пожал плечами, потом выпрямился и посмотрел Саге в глаза.
На улице поднялся ветер, пыль вихрилась в узком дворе.
— Тогда расследуйте это официально. Как директор. Произошла кража, украдена моя работа — не какой-нибудь пустяк. А Голиан — бывший эмигрант. За такими нужен глаз да глаз.
Он поклонился и вышел. Пораженный Сага долго сидел неподвижно — это был новый, совершенно незнакомый Бауманн. «Я знаю его столько лет…» Директор покачал головой. Бумаги он спрятал в сейф.
Совещание началось без него. Он рассеянно извинился и сел. Когда предложили проголосовать, он тоже поднял руку, хотя так и не понял, о чем шла речь.
Инженер Голиан видел, как ушел из кабинета директора Бауманн, а немного погодя и сам Сага. Он подождал немного, потом быстро зашагал к заводским гаражам. Лицо его было бледным и осунувшимся. Поднялся ветер, на юге небо стало темным. «Будет гроза, — подумал он, — уже надвигается… Пускай, пусть все летит к чертям!» Он сел в свою машину и включил мотор. «Бауманн и директор наверняка говорили обо мне… Интересно, знает ли этот мошенник, что я отдал Саге ключ? Ключ… Захлопнется дверца сейфа. Что-то уже захлопнулось, и назад нет возврата. Сестра поплачет, будет вся в черном ходить на кладбище…»
Он закурил и поехал. Навстречу шли парни и девушки, они возвращались с купанья, ели мороженое. Близился вечер, а там — кино, поцелуи в воротах…
Голиан стиснул зубы и затормозил, машину оставил на другой улице, он всегда оставлял ее здесь, многие считали это чудачеством, сестра тоже. Со временем все привыкли, привыкла и Анна.
Сестра, заслышав его шаги, ждала, стоя в дверях кухни. На приветствие не ответила.
— Что с тобой? — спросил Голиан.
— Тебе открытка от жены.
— Да… — равнодушно протянул Голиан,
— И тебя это не удивляет?
— Ах, оставь, — ответил он недовольно. — Пива у нас нету?.
— Нету. Открытка на столе.
— Потом прочту. — Он прошел в кухню.
— На столе в твоей комнате, — настаивала Анна,
Он махнул рукой и позвал:
— Анна, поди сюда.
Сестра была маленькая, с измученным лицом.
— Иду, — откликнулась она послушно и медленно, словно к святыне, двинулась к нему.
— Ты боишься? Она кивнула.
— Не бойся. — Инженер смотрел на стену за ее спиной. Стена была белая с голубым узором. Тонкие линии соединялись в звезды и крестики. Он прикрыл глаза, ему не нравился этот узор.