Присмотревшись к марке, я заключил:
— Конечно, если бы мне пришлось голосовать, то я голосовал бы за Панаму. Потому что на марках Никарагуа изображены дымящиеся вулканы, дорогой доктор. Значит, во время извержения вулкана лава могла бы залить канал.
— Именно так и решил конгресс, — подтвердил доктор, показывая нам другие марки, которые попали в анналы мировой истории.
— Зеленая «Доминикана» номиналом два цента. С изображением географической карты. Явилась причиной разрыва дипломатических отношений между Доминиканской Республикой и Гаити, причем вражда двух государств из-за этой марки длилась с 1900 до 1938 года… «Фольклендские острова», черно-фиолетовые марки номиналом два цента, также со спорной картой, из-за чего в 1933 году Аргентина отозвала из Великобритании своего посла…
С особым интересом рассматривали мы марки, отражающие мечту человека о полетах в космос.
Здесь были греческие марки с Дедалом и Икаром, марки разных стран с портретами Леонардо да Винчи, французские — в память 150-летия смерти Розье, с изображением воздушного шара братьев Монгольфье, оторвавшегося от земли в 1788 году, с воздушным шаром Крякутного, который пытался летать еще в 1731 году…
Наконец, после серии из трех марок в память о полете бельгийца Пикара в 1931 году и советской серии по случаю полета Прокофьева, Бирмбаума и Годунова, которые в 1933 году на стратостате поднялись на высоту девятнадцать тысяч метров, после марок в память о трагическом полете стратонавтов Усыскина, Васенко и Федосеенко на высоте двадцать два километра мы дошли до советской марки с Циолковским. Дальше бронзово-голубая марка с напечатанной датой «4-X-57» и надписью «Первый в мире искусственный спутник земли» официально подтверждала начало новой эры в истории освоения космоса…
Очарованию марок поддался даже НД, особенно когда гостеприимный хозяин заявил, что тема «Космические полеты а марках» только начинается и что все это можно достать без особых хлопот.
— Знаешь, была не была, — сказал мне в машине НД, когда вез меня около полуночи домой на Горносленскую. — Попрошу завтра Олеся, чтобы помог мне… Буду коллекционировать… «Спутники»! Только, Глеб, если скажешь кому-нибудь хоть слово, если рискнешь меня, своего друга, выставить на посмешище…
— Рискну. Ты же совсем недавно выставлял меня идиотом. Разве что… и то, если хорошенько попросишь, подарю тебе утром марку ГДР со спутником. У меня две, — рассмеялся я. — Помнишь, как совсем недавно, в больнице, ты клялся, что никогда не станешь собирать?
— А ты не мог бы дать мне эту марку сейчас? Знаешь, это было бы хорошим началом, Я о тебе тоже буду помнить. — Он стал клянчить, как школьник.
У него были такие умоляющие глаза, что, остановившись под уличным фонарем, я открыл не распакованный еще после заграничной поездки чемодан и достал ему «Спутник».
Под влиянием «филателистических впечатлений» мы на какое-то время отвлеклись от дела об убийстве. Поддались могущественной мании коллекционирования, не предполагая, что через несколько часов на нас свалятся новые роковые события.
ГЛАВА 12
— Ваше здоровье, коллега! Ваше здоровье, господин Канинхен!
— Проснись же наконец и перестань кричать «Ваше здоровье!» — тормошила меня за плечо мама.
Она стояла надо мной с телефонной трубкой в руке и, пока я протирал глаза, говорила:
— Юлек звонит уже третий раз. Не могу же я ему все время отвечать, что ты принимаешь ванну. В конце концов он услышал, как ты храпишь, и велел разбудить тебя!
Я взял трубку.
— Что нужно, ты?… — Я прикусил язык, чтобы не добавить: «Коллекционер всех несчастий».
— Этой ночью убита вдова. Через четверть часа за тобой придет машина. Приготовься, — сухо сказал НД.
— Как убита? Слушай, Юлек, если ты думаешь, что сегодня первое апреля…
НД прервал меня:
— Я звоню из анатомички. Повторяю: вдову убили. Олесь производит вскрытие. Твой шеф ждет тебя на вилле. Поторапливайся, Глеб!
НД положил трубку… Я вскочил и помчался в ванную под холодный душ.
Через две минуты, одеваясь и прихлебывая кофе, я отвечал на дотошные мамины расспросы.
— Опять там что-то случилось?
— Да, опять.
— И это связано с почтовыми марками?
— Да, связано.
— Ты разузнал что-нибудь в ГДР?
— Да, разузнал.
— Я достала несколько интересных марок. Может, посмотришь?
— Конечно, как только будет время.
— Мне кажется, ты потерял голову! Ведь я видела тебя в разных обстоятельствах…
— Послушай, мама, перестань надоедать и не спрашивай о том, чего я тебе все равно не скажу!
— Я-то думала, ты расскажешь мне о поездке в ГДР, — уже на лестнице донеслись до меня ее слова.
Я сел рядом с водителем служебной машины, и мы помчались по набережной на место преступления.
Я попросил остановить машину, не доезжая до виллы. Полковник в штатском расхаживал перед виллой и сосал погасшую трубку. Его разбудили раньше, чем меня, но его розовые щеки были свежевыбриты, отдохнувшие живые глаза смотрели пытливо.
— Пока дело выглядит так, — поздоровавшись, объяснил он, — около пяти часов утра в районный комиссариат прибежала служанка. Она сообщила дежурному, что вдова умерла, вернее, ее убили. Как говорит служанка, ее разбудил странный храп. Она встала, подошла к комнате хозяйки, приоткрыла дверь и увидела, что хозяйка мертва. Служанку допросишь сам… Осмотр тела, произведенный в присутствии НД, позволяет предполагать применение яда. Вскрытие покажет, что это за яд. Наши сотрудники осматривают квартиру. Твоя задача: допросив служанку, сразу же двинуться по следам Посла… Тебя не обидел тот разговор в кабинете НД? — спросил полковник, садясь в машину.
Нет, никакой обиды я не чувствовал.
Когда я вошел в кабинет, где находилась коллекция, сотрудники лаборатории уже собирались уходить. Они изъяли запасы продуктов, кухонную посуду и утварь, зубную пасту и содержимое домашней аптечки. Сидевший за столом офицер из лаборатории НД подсовывал заплаканной служанке опись изъятых вещей. Она подписывала дрожащей рукой.
— Служанка является наследницей убитых супругов, — сказал мне потихоньку комендант районного комиссариата. — Я нашел завещание. Она утверждает, что не знала о его существовании.
Пришлось ждать, пока подметут пол, застелят кровать, вынесут реквизированные вещи. Было необходимо, чтобы после нашего ухода служанка не оставалась в квартире одна.
— У нее есть какая-то родственница, живет в пригороде, я послал за ней, — успокоил меня комендант. — Хочешь остаться с ней наедине?
Я кивнул.
Сидя в кресле, я курил, ожидая, когда сотрудники лаборатории уйдут. Наконец двери за ними закрылись.
Минуту спустя служанка вошла в комнату. Увидев меня, она смутилась и остановилась как вкопанная.
— Мне надо поговорить с вами. Присядьте, пожалуйста, — сухо сказал я.
О том, что рано или поздно нужно будет допросить служанку, я думал еще перед поездкой в ГДР. Однако я не ожидал, что наш первый разговор состоится при таких обстоятельствах.
Она села за стол в кресло покойного хозяина. В эту минуту движениями и манерой держаться она очень напоминала… вдову!
— Вы были в каком-то родстве с убитыми? — начал я.
— Да. Я хозяину дальняя родственница.
Усвоенные вдруг ею манеры хозяйки и наследницы поразительно не вязались с оборотами ее речи. Это и удивляло и забавляло меня.
— Вы понимаете что-нибудь в марках?
— Да. Особенно с тех пор, как стала жить у родственников. Сперва хозяин давал мне отмачивать массовку…
— Вы умеете пользоваться каталогами? Кто был Стенли Гиббонс и что вы знаете о Феррари?
— Стенли Гиббонс был основателем крупной фирмы по торговле марками. В середине прошлого века. Эта фирма существует в Лондоне и сейчас. Каталогом Гиббонса пользуются в англосаксонских странах. А маркиз Феррари — это один из известнейших коллекционеров мира. Он родился в 1848 году, умер в 1917 году в Лозанне от разрыва сердца после одной из крупнейших сделок с марками.