Пока он похвалялся своими сомнительными успехами в филателии, я, вымученно улыбаясь, думал.
«Очевидно, Трахт рассказал ему, что речь идет о новичке, и новичке неопытном, но с деньгами. Кроме того, Трахт видел у меня первую «Норвегию». Мои идиотские сделки в клубе подлили масла в огонь… Итак, он добыл у Трахта под каким-то предлогом номер моего телефона. «Коррида» была приобретена мною в клубе в последнюю минуту. В это время Трахт был рядом с моим столиком. Трахт не знал моей фамилии и посоветовал ему спрашивать по телефону покупателя «Корриды»… Со своей стороны если бы Трахт знал, что его знакомый Мингель является убийцей, разыскиваемым милицией, то не связался бы с ним».
Но что-то у меня не сходилось. И я не мог понять, что именно.
Я мог бы под любым предлогом попрощаться с Мингелем, выйти и, сразу же обратившись в ближайший комиссариат за помощью, взять его.
Но у меня не хватало улик!
Его арест вовсе не означал, что мы найдем марки у него в номере. Единственных свидетелей, коллекционера и его жены, не было в живых…
Вполне возможно, что начальник и служащие сорок первого почтового отделения узнают в Мингеле «доктора Кригера», что его узнает директор Почтового музея во Вроцлаве, но это еще не будет доказательством, что он совершил оба убийства.
Эта неожиданная встреча обязывала меня как можно хладнокровнее рассчитать каждый последующий шаг.
— Мы болтаем, коллега, а уже около восьми… — сказал он, взглянув на часы. — Жаль. Весьма приятно было познакомиться с вами. Итак, до завтра. Запомните, я в «Бристоле».
Он бодро встал и проводил меня до лестницы, ведущей с галереи в зал.
Уходя, я заметил, как он, подозвав официантку, советовался, что бы ему заказать. Очевидно, хотел отпраздновать находку «Норвегии», улики, свидетельствующей о том, что он бывал на вилле и имел контакт с убитым коллекционером!
Выйдя из кафе, я тут же зашел в «Бристоль».
— Скажите, пан Мингель у себя? — спросил я у портье. Тот поискал в списке, посмотрел на доску с ключами.
— Пан Мингель в сто семьдесят четвертом. Сейчас его нет, еще в четыре часа ушел в город.
— А когда вернется?
— Обычно он возвращается поздно…
Я зашел в телефонную будку. Как и всегда, когда НД был нужен, он находился в лаборатории.
— Будь добр, Юлек, попроси Олеся, чтобы он не занимал завтрашний вечер!
— Почему?
— Я даю ужин!
— Ты спятил? Где ты сейчас? Я высылаю за тобой машину!
ГЛАВА 16
Я не собирался говорить с Мингелем в шесть часов утра, Я только хотел узнать о нем.
— Пан Мингель у себя в номере, — ответил на мой вопрос по телефону портье. — Он только что вернулся и просил ни с кем его не соединять.
«Очевидно, развлекался», — подумал я. То, что он развлекался до утра, было мне на руку.
Через минуту я, стоя под душем, обдумывал план действий: «Во-первых, с помощью работников сорок первого почтового отделения проверить идентичность Мингеля и «доктора Кригера», во-вторых, доложить о нашей встрече полковнику, в-третьих, на этой стадии развития событий я один не справлюсь, мне должны помочь поручик Емёла и майор Ковальский, разбирающиеся в марках… А затем состоится запланированный ужин. Если даже в отеле у Мингеля нет похищенных марок, то мы выясним, где его постоянное местожительство или у кого он спрятал «Десять крон», коллекцию «За лот» и триста классиков высокой стоимости…»
Пока я был в ванной, мама успела позавтракать. Она сидела за моим письменным столом и спокойно перебирала марки.
— Я тебе не помешаю? — спросила она. — Я сейчас уложу серию, которую достала вчера вечером, а потом напишу несколько писем по поводу обмена.
— Итак, у нас уже имеются обменные адреса. Это, очевидно, благодаря доктору Кригеру? — заметил я, направляясь в кухню, чтобы перемыть кучу грязной посуды…
— А у меня будет «Триумфальная арка с розами» из Парижа! Мне обещала такую марку Хель Энри, — донеслись до кухни хвастливые мамины слова. — Она тоже собирает цветы! Кроме того, я приобрела несколько новых классиков, а также достала белый «Дилижанс».
Поправляя на себе фартук, я вошел в комнату.
— Не понимаю, зачем ты путаешься с подозрительными марками, мама?
— Ну, знаешь, не издевайся надо мной! Значит, ты, всеведущий, не понимаешь, насколько редки «пробы» я насколько ценно то, что предшествует действительному выпуску марок?
— Знаю. Но сначала надо поинтересоваться происхождением такой марки, как белый «Дилижанс»!
— Я заказала их десять штук. Это будет великолепный набор для обмена. Когда расширю свою корреспонденцию…
— Тогда, если не раньше, мне придется выручать тебя из тюрьмы. Потому что тебя посадят за торговлю пробами, которые были выкрадены из государственной типографии!
В ту же секунду мне пришлось мчаться на кухню, откуда донесся свист закипевшего чайника.
У меня не было времени выяснить вопрос о белом «Дилижансе». Я спешил и, выйдя из дому, поймал такси, которое доставило меня в сорок первое почтовое отделение.
— Начальник в отпуске, позавчера уехал на курорт, — объяснил его заместитель. — Нет, я не знаю, кто это, — вернул он мне фотографию Посла. — А Зося сидит у третьего окна…
Я подошел к третьему окошку. Покупая марки, я вынул бумажник и раскрыл его так, чтобы фотография Посла, сделанная на выставке картин Хель Энри, попалась ей на глаза. Зося с любопытством посмотрела на фото.
— Вы уже у нас были… А это доктор Кригер. Вы художник?
— Нет. Почему вы так считаете?
— Потому что на снимке видны картины, а доктор говорил, что он художник, и предлагал, чтобы я ему позировала,
— И вы позировали ему?
— Нет, у меня не было времени.
Мингель действительно весьма… забавный субъект!
Если он еще умеет рисовать, кто знает, не был ли фальшивый «Дилижанс» делом его рук?
Такси ожидало меня за углом. Я попросил шофера довезти меня до лаборатории НД.
— Привет! Как дела? Олеся я уже предупредил, — сообщил НД. — Значит, вся эта история с убийствами подходит к концу? И на прощание будет ужин!
— И должны быть дамы, чтобы было веселее, — подтвердил я. — Ты не знаешь, кого нужно или можно было бы пригласить?
— Знаю… Скажи, зачем нам посторонние девушки? Ведь у нас в управлении есть Ядя и Кристина. Пригласи обеих, вот и забот не будет…
Было решено, что я приглашу Ядю и Кристину.
Мы перешли к обсуждению деталей предстоящей операции. Сложность заключалась в том, что никто не мог предвидеть, обнаружим ли мы с первого же захода также и марки…
— Ну ладно, пойдем! — решил наконец НД. Когда мы спускались по лестнице, нас догнал лаборант и вручил НД маленький флакончик и конверт.
— Будет сенсация. Но это увидишь на месте, — обещал НД, пряча конверт и флакончик в карман. Он уселся за руль «варшавы», нажал стартер, и мы двинулись в управление…
Вскоре мы переступили порог кабинета моего шефа. Из утреннего разговора с НД он уже знал о том, что произошло вечером в «Бристоле».
— Замечательно, Глеб! Поздравляю! Ну, наконец-то мы выследили Посла. Это будет наградой за все неудачи, — заметил он. — Садитесь, друзья.
Полковник подвинул кресла и попросил Кристину принести кофе.
Мы вели себя, как подобает победителям.
— Я тоже… Можно сказать… достиг вчера вечером успеха, о котором многие не смеют и мечтать. И это благодаря тебе, Глеб, — говорил полковник, довольный, как никогда. — На твои берлинские рыбки и пиво попался в-о-о-т такой сом. — Он широко развел руки. — И это в Висле! Я с ним пошел утром к фотографу. Снимок сделал, чтобы посрамить других рыбаков. Фото будет опубликовано в «Экспрессе», так как…
Неожиданно зазвонил телефон.
— Это из главной канцелярии, тебя, Глеб, — протянул мне трубку полковник.
Ядя говорила очень быстро, и вначале я ничего не мог понять…