— Прошу вас, садитесь, пожалуйста. — В обращении к этому клиенту адвокат старался быть изысканно вежливым, как с принцем Уэльским. — Вам, наверное, известно, по какому делу я пригласил вас?
— Так точно. Помер мой дорогой Влодя Ярецкий. Это ж был человек, пан меценат. Чистое золото.
— Вы, кажется, спасли ему жизнь?
— Вот этими руками вытащил из-под развалин. Влодя всегда говорил: «Стась, будь уверен, я этого никогда не забуду». И точно, не забыл, хотя ждать этой благодарности пришлось чертовски долго.
— Вам известно содержание завещания? — удивился адвокат.
— А почему бы мне не знать? Сам покойник говорил, что после его смерти вся мастерская будет моя. Много раз это повторял.
— На необходимые формальности потребуется определенное время. Эксперты займутся определением общей суммы наследства. Я хочу предупредить вас, что, возможно, вы должны будете согласиться увеличить наследственную долю вдове до предусмотренного законом размера.
— Не понимаю. Я вроде ей ничего не должен. Адвокат долго и обстоятельно посвящал своего клиента в тонкости наследственного права, но, кажется, без особого успеха.
— А на сколько она потянет, пан меценат?
— О чем вы? О доле вдовы?
— Ну, эта мастерская, которую я получил от Влоди?
— Это смогут определить только эксперты.
— А так, на глазок?
— Думаю, — адвокат решил быть осторожным в оценке, — что-нибудь около шестисот-семисот тысяч злотых. Возможно, и больше.
— Пан меценат, а если загнать ее так, по-быстрому, сколько за нее дадут?
— Право, не знаю.
— А вы не купите? Вот так, сразу? Я бы уступил дешево. Давай, пан, триста тысяч кусков, а остальное получить — твоя забота. Я подпишу, что надо.
— Во-первых, я не занимаюсь куплей и продажей, — возмутился адвокат, — во-вторых, продать что-либо из наследства вы сможете только после вступления в права наследования, после завершения всех необходимых формальностей.
— Это когда же?
— Месяца через два-три.
— О господи! — застонал наследник в алом свитере. — А побыстрее нельзя?! Я бы из своей доли дал, кому надо, лишь бы подтолкнуть дело. Сами знаете: не подмажешь — не поедешь. Да и вы заработали бы побольше.
— Здесь такой разговор неуместен.
— Пан меценат, а если я вам махну всю эту лавочку тысяч за двести?
— Повторяю вам, я не торгую наследствами.
— Разве я говорю о торговле? Это хорошее дельце — отбивать такие медальончики с ликами святых. Матрицы постукивают — денежки текут в карман. Много ли вы здесь зарабатываете? Шесть, семь тысяч. А знаете, сколько Влодек от своего дела имел? Да он уже не знал, куда деньги девать. На одной машине в мастерскую ездил, на другой — товар развозил. Матрицы сами на него работали. А у меня для такого дела здоровье слабое, сложение слишком деликатное. Бросьте вы к чертовой бабушке эту вашу конуру, где вы теперь сидите, и возьмитесь за солидное дело. Двести тысяч за такую мастерскую — так это же почитай даром. Ну как, идет?
— Не пойдет, — в тон наследнику ответил адвокат.
— Пан меценат, одолжите хоть немного в счет наследства. Тысчонок пять. До зарезу нужны!
— Увы, не могу.
— Так я же отдам! И процентов не пожалею. Идет?
— Не пойдет.
— Ну и твердый вы человек.
— Что делать, какой уж есть.
— А может, у вас имеется кто на примете, чтобы все разом купил?
— Я же вам разъяснил, что заняться продажей вы сможете только после вступления в права наследования. Не ранее.
— Я продал бы тому, кто готов пойти на риск. Дешево продал бы, но чтоб деньги на бочку. А может, вы знаете такого человека? У которого деньги водятся и который не прочь сорвать хороший куш?
— Нет, не знаю. А зачем вам обязательно продавать?
— Не стану я штамповать этих святых угодников. Не по мне это. Здоровье у меня слабое. Я люблю монету в кармане иметь.
— Попробуйте договориться с Барбарой Ярецкой. Она вместе с мужем вела дело. Может, согласится и впредь руководить фирмой. Назначьте Ярецкой оклад или определенный процент от прибыли. И будете иметь и покой, и деньги.
— Да она железная баба. Ни разу не дала товару в кредит, даже на две сотенных. Не то что Влодя. Тот всегда говорил: «Для тебя, мой спаситель, отказу нет, бери, что нравится».
— Вы, значит, из той же отрасли?