— Не нужно, — остановил его адвокат. — У меня здесь «фиат».
— Когда майор и адвокат приехали на место, из такси выходил Францишек. Рушинский представил его майору.
— Сейчас мы покажем вам труп мужчины, — сказал майор. — Постарайтесь вспомнить, встречали ли вы когда-нибудь этого человека. И если да, то где? Может, вспомните также и его имя.
— Предпочел бы посмотреть на дивчину, живую и молоденькую. Но, как говорится, ничего не поделаешь, нужно.
Спустились в подвальное помещение. Работник прозекторской снял с покойника простыню.
— Узнаете?
Францшпек Медушевский долго всматривался в лицо убитого.
— Вроде бы видел… в нашей конторе. Недавно. Месяц, может, два назад. Он ведь приходил к вам, пан меценат?
Адвокат не ответил. Он не хотел ничего подсказывать Францишку.
— Вот и зуба впереди нет… Одет был в серый костюм. Сидел на третьем стуле от входа. Пожалуй, это…
— Вижу, вы уже припоминаете, — ободрил его майор.
Вспомнил! Пан меценат еще не хотел его принимать, так как у него было свидание с одной такой рыжей, с той, что ходила перед этой блондинкой, что сейчас…
— Пан Францшнек, это к делу не относится! — Адвокат дал понять курьеру, чтобы тот прекратил воссоздавать мозаику хорошеньких дам, навещавших его в нотариальной конторе.
— Вспоминаю, вспоминаю… — Курьер все более обретал уверенность. — Дал мне пятьдесят злотых, чтобы я уговорил вас принять его. Твердил, что у него очень важное дело, что ему нужно обязательно поговорить с вами. Потом я бегал в «Шанхай», где вас ждала эта…
— Не отвлекайтесь, пан Францишек, — снова одернул адвокат.
Решительно, этот Францишек стал чрезмерно болтлив и слишком много себе позволяет.
— Пан меценат его принял, — продолжал Медушевский. — Я и фамилию его вспомнил. Ярецкий его фамилия, тот самый, что оставил у вас завещание, а потом разбился… Но как же так? — Францишек смешался и замолк. — Или я что-то путаю?.. Ведь тот давно уже… да и вы, я знаю, были на его похоронах…
— Об этом потом. А сейчас скажите одно: это Ярецкий?
Если б я не знал, что Ярецкий убился в мае, и не слышал, что вся голова у него была размозжена, я ответил бы: это Ярецкий. Лицо вроде совсем не изменилось, но я-то видел его живого, а теперь вот — на столе…
— Этого достаточно. Благодарю вас, пан Медушевский. Если возникнет необходимость, мы пригласим вас в милицию, во дворец Мостовских, для подписания протокола.
— Завсегда подпишусь под тем, что сейчас сказал, — заверил Медушевский.
Они вышли из прозекторской. Адвокат отвез Медушевского в контору, а затем с майором вернулся в управление милиции.
— Итак, — начал майор, уже сидя за своим столом, — случилось чудо. У нас есть один покойник — Влодзимеж Ярецкий — и два его трупа. А так как чудеса случаются лишь при игре в карты, и притом лишь когда партнеры господь бог и Моисей, попытаемся наш поразительный случай объяснить каким-либо земным образом. У вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу?
— Есть одно, но, признаюсь, самое неправдоподобное, хотя как нельзя лучше согласующееся с делом Ярецкого, с его завещанием.
— В нашем случае самая неправдоподобная версия может оказаться правильной.
— Итак, предположим, что Ярецкий по тем или иным, только ему ведомым причинам, решил исчезнуть. Исчезнуть не вообще из мира сего, а только из поля зрения семьи и знакомых, может, даже уехать из Польши, с тем чтобы где-то в другом месте начать новую жизнь. Такое, как известно, случается и не является чем-то необычным.
— Случается, и достаточно часто, — добавил майор. — Только в Соединенных Штатах ежегодно такого рода побеги совершают свыше сорока тысяч человек. Там даже существует особое частное агентство, занимающееся розыском беглецов.
— В нашем случае оригинальным является способ, каким Ярецкий решил осуществить свое намерение. В завещании он умышленно делает ошибку в отношении личности наследника. Одновременно в нотариальной конторе оставляет письмо для милиции, где сообщает о планируемом самоубийстве с описанием всех подробностей. Потом, в подходящий момент, когда в Варшаве отсутствует жена, Ярецкий убивает кого-то, может быть, клиента из провинции, размозжив ему голову, надевает на труп свой костюм и, дождавшись ночи, сбрасывает его с моста. Таким образом он осуществляет одну часть своего плана.
— Что ж, в вашем предположении есть логика. Но какова цель завещания?
— Ярецкий знает, что этот Ковальский никогда не спасал ему жизни и что он обыкновенный мошенник. Но Ярецкому после исчезновения нужны будут деньги, чтобы обосноваться на новом месте. Эти деньги ему должен дать Ковальский, после того как получит наследство. Шантаж, о котором вы сами уже упоминали, — шантаж, осуществляемый самим мнимым покойником, позволил бы ему выполнить вторую часть плана.