Секретарша опустила голову. С удивлением Выдма «заметил слезы, заблестевшие на ее ресницах.
Анка... Анка очень красивая, но и очень легкомысленная. Она выбрала плохой путь...— произнесла девушка тихо и медленно.— Тетка и я старались на нее повлиять,
но безрезультатно. А теперь... Я даже не знаю, где она. Слышала, что живет с каким-то подозрительным типом...
А до этого? Вы можете что-нибудь рассказать о ее привязанностях?
Янина подняла голову и посмотрела на Выдму.
— Вы сами, наверное, знаете? Правда? Он кивнул утвердительно:
В общих чертах, но я хотел бы услышать более подробно.
Урбаняк по крайней мере ее любил, даже хотел на ней жениться. Это, может, и странно, но Анка именно по этому стала им пренебрегать, пока наконец не бросила
из-за какого-то гангстера, который... который ее бьет!
Откуда вы знаете?
Иногда она заходит ко мне. Особенно если ей не на что жить. Последний раз была месяц тому назад. Я заметила, что у нее руки в синяках, синяк на лице она старалась прикрыть волосами. Это была неприятная встреча. В сотый раз я пыталась втолковать ей взяться за ум, но, как обычно, она отвечала шутками. И была чем-то напугана, поплакали мы вдвоем, а потом она ушла... и ничего неизменилось...
С тех пор вы ее не видели? Девушка покачала головой.
Нет...— колебалась она минуту и замолчала.
А все-таки?
— Нет, я не видела ее. Но она мне звонила. Именно в тот день, после грабежа. Вы уже уехали, мы заканчивали работу, я закрывала канцелярию, и вдруг зазвонил телефон.
— Что она сказала?
Как всегда, болтала глупости...
Пожалуйста, расскажите более подробно содержание разговора.
Она была страшно возбуждена. Плела чушь, перескакивала с одного на другое, но из ее слов я поняла, что она порвала со своим приятелем и собирается кончать со своим бесшабашным образом жизни. Потом сказала, что уезжает.
А куда?
Она не сказала. Упомянула только, что будет отсутствовать какое-то время, словом, чтобы я пе беспокоилась. Просила также никому о ней ничего не рассказывать, так как, возможно, какие-то люди будут ею интересоваться. Она, наверное, боялась, что тот тип будет ее искать.
Вполне возможно,— согласился майор.— И это все?
Собственно, да... Все остальное обычные глупости в ее стиле.
Ничего-ничего, говорите, прошу вас.
В конце разговора она заявила, несколько смущенно, что влюбилась.
II сказала в кого?
Я спросила, но она мне ответила только, что его зовут Кароль и что он журналист.
А где работает?
— Этого она не сказала.
Вы считаете, что это могло послужить причиной разрыва с тем человеком?
Вероятно, да, хотя еще раньше мне казалось, что она тяготится этой связью.
Возможно, она задумала уехать со своим новым поклонником?
Увы, нет, я спросила ее об этом, она отрицала, сказала, что с Каролем встретится лишь после возвращения.
А теперь вернемся к Урбаняку. Он знал о своем преемнике?
Очевидно, да, я слышала от Анки, что они познакомились с Яхмой в ночном ресторане.
Урбаняк не говорил с вами о сестре уже после их разрыва?
Да, как-то раз попросил встретиться с ним в кафе и умолял, чтобы я уговорила Анку взяться за ум. Он предостерегал ее быть подальше от того человека, так как яко бы узнал, что это темная личность. Я обещала ему, но потом он меня даже не спросил, поговорила ли я с сестрой.
Может, вы знаете кого-нибудь из подруг вашей сестры, ее близких знакомых?
Нет, ни с кем из них я не встречалась.
У вас есть фотография сестры?
Да, прошлогодняя. Но разве?..
Нет, пока у нас нет ничего против нее, однако есть причины, по которым мне хотелось бы иметь ее фотографию.
Я прппесу ее завтра на работу.
Спасибо, пани Эльмер. Если кто-нибудь будет расспрашивать вас о сестре, я прошу вас договориться с этим человеком о встрече и тотчас же сообщить мне или поручику Герсопу. Тут дело может идти о ее безопасности.
После ухода Янины Эльмер Выдма позвонил поручику.
— Запиши адреса родственников этой Эльмер, сейчас я тебе продиктую.— И в конце посоветовал: — Урбаняк ждет, возьми его к себе и допрашивай до моего прихода. Можешь вести протокол.
После предварительных формальностей майор обратился к Урбаняку:
— На этот раз я счел нужным вызвать вас к себе. Слова звучали резко и официально, так что улыбка, с которой Урбаняк вошел в кабинет, мгновенно исчезла с его лица. Однако он постарался скрыть, какое впечатление произвело на него это вступление. Закинув ногу за ногу, он довольно развязно ответил на заявление майора:
Я в вашем распоряжении.
Вы знаете Виктора Яхму?
Да, знаю.
Как вы с ним познакомились?
Я иногда бываю на скачках. Он однажды оказался за мной в очереди перед кассой и поставил на тех же самых лошадей. Начался разговор, потом мы уже вместе следили за заездами и таким образом познакомились.
Кто первым начал разговор? Он или вы?
Он. Потом привязался ко мне, и ото стало меня раздражать, но я не решался отделаться от него, о чем в конце концов пожалел.
Он был причиной вашей размолвки с Анной Эльмер?
Да.
А как она с ним познакомилась?
Мы были вместе в ночном ресторане, там в этот вечер оказался и Яхма. Он подсел к нашему столику. С этого все и началось.
Эльмер жила у вас?
Нет.
С кем она еще дружила? Были ли у нее подруги?
Возможно, но мне о них она не говорила.
Судя по вашим словам, вы посещали рестораны?
Довольно редко, так как моя зарплата не позволяла вести такой образ жизни.
Но на скачках вы играли?
Тонге не часто и осторожно. Впрочем, мне везло.
Насколько мне известно, в последнее время не так уж.
Урбаняк сжал губы и промолчал. Выдма продолжал допрос:
В каких ресторанах Эльмер чаще всего бывала?
В «Гранде» и в «Конгрессовой».
Что вы можете сказать о ней? О ее характере, склонностях?
Губы Урбаняка исказила гримаса.
— Я не могу быть беспристрастным, так как слишком много из-за нее пережил. Но постараюсь. Она веселая, легко относящаяся к жизни, в чем я убедился на собственной шкуре,— добавил он с горечью.
И это все, что вы можете о ней сказать?
Ну, нет... Импульсивная, капризная. У нее богатое воображение, она интеллигентна и сообразительна. Таков ее психический облик.
Гм... Следовательно, натура, скорее, богатая, с буйным темпераментом, не считающаяся ни с чьим мнением, ни с десятью заповедями?
Можно сказать и так.
— Она смелая? — прозвучал неожиданный вопрос. Урбаняк поднял брови и задумался.
Да, скорее да,— бросил он колеблясь.— Но трудно отличить, где у нее смелость, а где легкомыслие.
Женщины, как правило, верны своим парикмахерам. Вы не знаете, где и у кого она причесывалась?
Конечно, знаю. Есть такой пан Вацлав, у него дамский салон на Новолипках, пять.
Однако мы отклонились от основной темы. Вам было известно, что Яхма отсидел срок за грабеж?
Урбаняк изобразил удивление:
Яхма? Невозможно! Жаль, что я об этом не знал!
Вы действительно не знали? — в голосе Выдмы прозвучали резкие нотки...— Советую говорить правду, так как допрос носит официальный характер и вы были предупреждены о последствиях за дачу ложных показаний.
Откуда, черт побери, я мог знать?
Вот об этом я и хотел вас спросить. Ведь вы просили Янину Эльмер предостеречь сестру и сказать ей, что Яхма подозрительный тип.
Это ни о чем не говорит, я вовсе не знал, что он был грабителем. Просто я повторил то, что услышал, уже не помню от кого.
Удивительно короткая у вас память. Подозрительный тип отбил у вас девушку, но, несмотря на это, вы поддерживаете с ним отношения... Есть над, чем призадуматься, вам не кажется?
Я, отношения?.. Это какое-то недоразумение!
Не отрицайте. Нам известно больше, чем вы думаете.
Урбаняк наклонился вперед и оперся руками о край стола. Выдма не без удовольствия заметил, что выстрел попал в цель, так как руки у Урбаняка дрожали, а на лбу выступили капельки пота.
—Ведь именно ему вы передали отпечатки ключей от сейфа?