Мы должны, таким образом, возразить против тенденции сводить психологическую зависимость исключительно к оральности. Подобное ассоциирование, несомненно, имеет место в некоторых случаях. Эмпатическое наблюдение, независимое от биологических ожиданий, все-таки поможет осознать значительное разнообразие влечений, особенно тех, осуществление которых практически невозможно (неполная психоаналитическая абстиненция — а бывает ли она вообще полной?), которые способствуют появлению состояния Horigkeit (зависимости) от аналитика. Поэтому для данного психологического состояния характерно настойчивое цепляние за конкретное влечение, а не ассоциирование с ним.
Наиболее общим психологическим принципом, который можно использовать при объяснении некоторых подобных состояний, является сопротивление изменениям («вязкость либидо»), но к этому принципу стоит обратиться лишь после того, как исчерпаны остальные возможности, или когда имеются прямые психологические доказательства данного фактора. Данные термины, пожалуй, поможет объяснить следующий случай, о котором мне недавно рассказал один 35-летний человек. Он был одним из тридцати заключенных, оставшихся в живых в концлагере, в котором за годы его существования были убиты сто тысяч человек. Когда нависла угроза наступления русских, фашистская охрана упразднила лагерь, и тридцать заключенных получили свободу, но, несмотря на то, что они были в состоянии передвигаться, они оставались в лагере еще четыре дня.
Явление зависимости носит иной характер у анализандов с несовершенной психологической структурой. Некоторые наркоманы, например, не могут успокоиться или заснуть: они не способны трансформировать свои ранние переживания о том, как их успокаивали или укладывали спать, в эндопсихическую способность (структуру). По этой причине они вынуждены полагаться на наркотики, но они принимают их не как заменитель объектных отношений, а как заменитель психологической структуры. Если такие пациенты проходят курс психотерапии, о них можно сказать, что у них развивается привыкание к психотерапевту или психотерапевтической процедуре. Их привыкание, однако, не следует путать с переносом: терапевт — это не экран для проекции существующей психологической структуры, а ее замена. Поскольку психологическая структура необходима человеку, пациент действительно нуждается в поддержке и успокоении со стороны врача. При этом его зависимость невозможно проанализировать или уменьшить при помощи инсайта — ее надо просто понять и признать. Клинический опыт говорит о том, что главной психоаналитической задачей в подобных случаях является анализ отказа от реальной потребности: пациент должен сначала научиться заменять набор бессознательных грандиозных фантазий, которые удерживаются при помощи изоляции от общества посредством болезненного для пациента принятия реальности своей зависимости.
СЕКСУАЛЬНОСТЬ, АГРЕССИЯ, ВЛЕЧЕНИЯ
Психоаналитическое понятие сексуальности в настоящее время сильно запутано и носит спорный характер. В сексуальном качестве опыта не определены, как следует, содержание опыта и телесная область его сосредоточения (эрогенные зоны). Рассматривание подростком медицинских рисунков может быть сексуальным опытом; для студента-медика это не является сексуальным опытом. Мы также не можем дать психологическое понятие сексуальности на основе специфических биохимических веществ (например гормонов). Если бы биохимик мог показать, что избыточная выработка каких-то половых гормонов способствует росту неких злокачественных опухолей, из этого еще нельзя было бы сделать вывод о том, что эти опухоли являются результатом предсоз-нательных или бессознательных сексуальных желаний больного. Психолог, однако, может сделать на основании подобных биохимических фактов определенные выводы. Если, например, окажется, что гормоны, обычно вырабатываемые во время беременности, влияют и на этиологию рака, то в ходе нашего психоаналитического исследования мы можем обратиться к больной в предраковом состоянии с вопросом, не было ли у нее в жизни нереализованных стремлений забеременеть. Решающим психологическим доказательством фактического существования подобного должно быть интроспективное и эмпатическое открытие подобных стремлений. Сходные рассуждения применимы mutatis mutandi и к выводам, которые может сделать биохимик на основании глубинной психологии.