Это было в колонии для трудновоспитуемых в Оберхоллабрунне, через семь лет после окончания первой мировой войны. Колония без применения методов насилия. И некий Айххорн, невзрачный худощавый человек с гладкими каштановыми волосами, вбил себе в голову попробовать разок, не удастся ли без пастора, без сантиментов и без битья добиться хоть каких–то положительных результатов в работе с так называемыми беспризорниками. И ему удалось. Во главе сети воспитательных учреждений именно тогда стоял человек, у которого по чистой случайности варила голова. Бывает порой и такое. Одним словом, в данном конкретном случае нашелся такой человек, кого в высшей степени простая идея господина Айххорна убедила. Заключалась она в следующем: маленькие бродяги живут по извечному круговороту — проступок, наказание, проступок, наказание. Наказание вызывает в них чувство протеста, оно ищет себе выхода и находит его в новых «бесчестных поступках». А что, если попробовать исключить наказание? Не утечет ли тогда протест сам по себе в пустоту? А вдруг удастся начать сначала, попробовав восстановить разрушенное, не прибегая к моральному надувательству, или «рыбьему жиру», как назвал тогда религию доктор Ладунер?
В компетентных кругах тех лет было много разговоров об опытах Айххорна, и, когда Штудер отправился в Вену, ему порекомендовали поближе познакомиться с идеей.
Он появился как раз в тот момент, когда «протест» одной из самых свирепых банд разворачивался на полную катушку. И это произвело на него впечатление. А вечером оно дополнилось еще одним событием. Доктор Ладунер взял его с собой, как соотечественника, в гости к директору, сам он работал у Айххорна на добровольных началах, без вознаграждения. Сидели, разговаривали, неторопливо, обстоятельно. Штудер рассказывал про Тессенберг, воспитательную колонию в бернском кантоне, и про те жестокие баталии, которые разыгрывались там одно время… Пробило десять часов, когда у входной двери позвонили. Айххорн пошел открывать и вернулся назад с мальчиком. «Садитесь, пожалуйста. Есть хотите?» — обратился он к нему, потом пошел на кухню и принес оттуда бутерброды. Мальчишка был голодный, как волчонок… До одиннадцати часов он оставался в обществе взрослых мужчин, потом жена Айххорна увела его в гостиную. Позже доктор Ладунер рассказал: парень убегал уже в третий раз. На сей раз он вернулся добровольно. Поэтому ему был оказан такой теплый прием. И тут Штудер почувствовал, что испытывает к ним обоим — к доктору Ладунеру и господину Айххорну — искреннее уважение…
— А чем сейчас занимается господин Айххорн? — спросил Штудер.
Доктор Ладунер пожал плечами.
— Канул бесследно.
Вот так всегда! Стоит кому–то попытаться осуществить нечто новое, полезное, разумное, как его хватает на два–три года… А потом он вдруг исчезает или даже погибает. А доктор Ладунер, значит, переключился на психиатрию… Спрашивается только, что за отношения у него были со старым Ульрихом Борстли, с тамошним директором, что пропал бесследно.
Какое–то мгновение Штудер подумывал расспросить поподробнее об обстоятельствах его исчезновения, но потом отказался от своего намерения, все еще находясь в плену того видения, как молодой доктор Ладунер стоит в углу разгромленной комнаты перед пацаненком, бросающимся с ножом в руке на своего дружка… Постичь тот неуловимый психологический момент, когда ситуация созрела!.. Он еще и тогда будь здоров как в этом разбирался, вот этот самый доктор Ладунер! И вахмистр Штудер почувствовал себя польщенным, что затребовали именно его и что он будет гостем доктора Ладунера.
Одно только было странным: тогда в Вене на лице у доктора не было этой маски вместо улыбки, выглядевшей так, словно ее наклеили, сидя перед зеркалом… И еще… Хотя впечатление могло быть и ложным, перепроверить его было невозможно, но Штудеру показалось, что в глазах доктора Ладунера затаился страх.
— Вот и больница, — сказал врач и махнул правой рукой в сторону бокового стекла. Красная кирпичная громада, насколько можно было судить, в форме перевернутой буквы «П», с многочисленными башнями и башенками. Окруженная елями, темными густыми елями… Вот она скрылась, опять появилась, а вот и главный портал, к нему ведут истертые ступени. Машина остановилась. Они оба вышли.