— Мы как раз вовремя, — вывел Крисанию из транса голос Рейстлина. — Идем.
Посвященную схватили за руку и снова куда-то повели.
— Останься здесь, брат, — возле очередной двери волшебник притормозил. — Твое присутствие будет меня отвлекать. Придешь вместе со жрецами.
Карамон повел плечами, но ничего не сказал, молчаливым стражем замерев у стены.
— Идем, Крис, идем! — взбудоражено звал Рейстлин. — Быстрее!
Очередной коридор оборвался внезапно. Миг, и жрица с магом уже стоят перед Вратами. Огромная золотая дверь с причудливым украшением в виде пяти разноцветных драконьих голов с разинутыми пастями, казалось, появилась из ниоткуда и навечно вжилась в черный камень стены.
— Пора, Крис, уже пора! Мне нужна помощь твоего бога, — лихорадочно шептал Рейстлин, золотые глаза его отражали бушующую внутри магию, готовую в любой момент вырваться на свободу, магию, сдерживаемую лишь силой воли и тонкими пальцами чародея.
Посвященная бросила на Рейстлина обеспокоенный взгляд, но спорить не решилась. Зловещие Врата пугали ее, а драконьи головы, казалось, видели насквозь и ожидали малейшей ошибки, одного неверного движения, чтобы перекусить ей шею.
Крисания закрыла глаза, отрешаясь от ненавистных Врат и внешнего мира:
«О, Паладайн, мой бог, мой небесный отец. Ты обещал помочь мне, когда придет время. Оно пришло. Мне нужна твоя помощь и сила, чтобы открыть Врата. Помоги мне, отец!»
«Твоя сила уже внутри тебя, — отозвался Паладайн. — Разве ты еще не поняла? Твоя сила в твоей вере».
«Я просто должна поверить?»
«Просто поверить, но не мне, а магу. Твоя поддержка и вера в него — и есть та светлая сила, способная открыть Врата».
«Так просто?»
«Так сложно, дочь моя. Раньше союз врагов извечных, тьмы и света, казался невозможен. Но теперь, когда он повстречал тебя*…»
«Я поняла, отец. Я поняла, что должна сделать»
отсюда и далее текст канона**
Крисанию уже закружило ослепительное сияние. Ее темные волосы засверкали, белое платье светилось, словно пропитанное солнечным светом облако, а глаза мерцали подобно серебряной луне. В эти мгновения ее красота стала совершенно сказочной, неземной, небывалой.
Рейстлин смотрел на жрицу, зачарованный ее красотой. Он чуть было не позабыл, какая цель привела его к преддверию Врат. Он смотрел на нее, словно околдованный, и даже мысли о магии ненадолго, на короткий промежуток между двумя ударами сердца, покинули его.
Потом он встрепенулся.
Теперь он стоял лицом к Вратам. Подняв правую руку, он повернул ее ладонью вверх и остановил взгляд на драконьей голове в нижнем правом углу Врат.
— Черный Дракон! — Рейстлин говорил мягким, ласковым голосом. — От темноты до темноты разносится в пустом пространстве мой голод.
При этих словах вокруг Крисании начал сгущаться ореол черного света — черного, как сияние «ночной слезы», как лучи невидимой луны Нуитари.
Рейстлин подняв левую руку ладонью кверху, посмотрел на голову дракона на вершине Врат. Затем он медленно прочел второе заклинание:
— Белый Дракон! От этого мира до следующего мой голос призывает жизнь!
Он снова поднял руки и повернулся к третьей голове, в левом нижнем углу.
— Красный Дракон! От темноты до темноты зову я! Да станет пустота твердью у меня под ногами!
Красные лучи пронзили белое сияние и черную ауру вокруг Крисании. Алый, как кровь, свет обжигал, и все же он послушно лег на пол перед Рейстлином, протянувшись между магом и входом во Врата, словно мост.
Чародей возвысил голос. Повернувшись вправо, он обратился к четвертой голове:
— Голубой Дракон! Время, как река, течет по твоим следам.
Крисанию затопил поток голубого сияния. Затем голубые лучи начали вращаться, кружиться, словно в медленном танце. Стоя в этом свете, как под потоками воды, жрица подняла вверх лицо, а ее платье затрепетало, словно на сильном ветру, засверкало вспышками синего и голубого. Черные волосы приподнялись, невесомые, и заколыхались, как водоросли, готовые плыть в потоке времени.
Рейстлин почувствовал, как вздрогнули Врата. Очевидно, его магия начала взаимодействовать с их защитным полем, отзываясь на его команды.
Рейстлин начал пятое заклинание.
— Зеленый Дракон. Судьба сильнее всех богов, ибо лишь ей под силу сбросить их с трона. Восплачьте же вместе со мной…
** окончание вставленного фрагмента.
Драконьи головы взревели в беззвучном торжестве. Врата дрогнули и медленно распахнулись. Крисания, не поддерживаемая более ничем, обессиленно упала на холодные плиты. Рейстлин осел рядом, чувствуя, как в безбрежном пространстве бьется и пульсирует могучая магия, то сплетаясь в толстые жгуты, то рассыпаясь тончайшей паутиной.
«И все же хорошо, что я не бог, — протекла расслабленная мысль, — мне не нужно изо дня в день сдерживать эту силу внутри себя, я могу отрешиться от нее, спрятаться, могу пожить спокойно».
Чародей устремил взгляд на серые пески маячащей Бездны. У самых Врат, едва касаясь невидимой грани между мирами, замерла женская фигура в черном платье.
«Моя госпожа, ты так нетерпелива», — усмехнулся волшебник.
«Рейстлин, — прошептала тень, — я жду…»
«Совсем скоро, моя госпожа, совсем скоро».
***
Крисания очнулась от громких выкриков и топота. Жрица с усилием подняла голову, пытаясь понять, что происходит. Возле Врат толпились люди в черных одеждах, в которых девушка с трудом опознала жрецов Такхизис. Пришлые шепотом переругивались, толкались и явно кого-то ждали, стараясь не подходить близко к Вратам.
— Что здесь происходит? — громко спросила Крисания, поднимаясь.
Жрецы затихли, дружно обернувшись к девушке, шушуканье возобновилось, затем из толпы выбрался человек, взявший право голоса за всех собратьев.
— Посвященная Паладайна? — уточнил он.
— Это я.
— Великий маг Маджере велел передать, чтобы Вы оставались на месте и дожидались его возвращения.
— И куда он ушел?
Ответить жрец не успел. В коридоре послышался грохот, крики и лязг металла, а через мгновение к Вратам вылетели братья Маджере вместе с запоздавшими служителями тьмы.
— Живо все в Бездну! — прорычал Рейстлин, над его головой просвистел арбалетный болт.
Жрецы затолпились, стремясь побыстрее убраться с места схватки.
В зал ворвались воины Синей Госпожи. С рук чародея тут же сорвались фиолетовые молнии, пронзившие железные доспехи преследователей, заставляя людей согнуться от боли. Зазвенела сталь. Карамона окружили сразу четверо противников. Пролетевший огненный шар уполовинил их число. В воздухе повис тяжелый запах крови, дыма и горелой плоти. Тоненький ручеек темных жрецов все еще тянулся к Вратам.
— Крис, уходи в Бездну! — гаркнул Рейстлин, отходя под прикрытием брата.
Посвященная бросилась к Вратам, но у самой грани не выдержав остановилась и обернулась назад.
Близнецы камнем преткновения стояли на пути воинов Китиары. Карамон орудовал мечом и отобранным у кого-то щитом, сдерживая основной напор. Рейстлин замер у него за спиной и, сосредоточившись, читал заклинание. В умелых пальцах вспыхнул полупрозрачный язычок огня.