— Крисания!
Девушка замерла, не в силах поверить.
— Крис, подожди.
Жрица медленно обернулась, ловя ртом воздух:
— Карамон?!
— Что-то не так? — Гигант непонимающе обшарил взглядом свою амуницию. — Ты как будто призрака увидала.
— Он же убил тебя. На моих глазах! Молния. — Крисания начала задыхаться.
Карамон в два прыжка оказался рядом, придержав девушку под локоть.
— Ты сказал, что Рейстлин опять предал, а он… — Посвященная истерично всхлипнула, события последних дней окончательно доломали ее.
— Опять шуточки моего брата? Тише, Крис, я жив, видишь? Должно быть, это была просто иллюзия. Тебе показалось, — Карамон неловко погладил плачущую девушку по голове. — Все хорошо. Палантас цел. Армия Китиары остановлена. Никто даже не умер!
— Расскажи мне все, — тихо попросила Посвященная, собирая остатки самообладания в кулак.
Воин неуверенно пожевал губами.
— Ладно. Пойдем. Надо напоить тебя чем-нибудь успокаивающим.
— …армия не успела войти в город, точнее влететь. Они только постреляли в дозорных на стенах, многих ранили, но, что странно, ни одного смертельно. А потом появилась она — Пятиглавая драконица — закрыла собой все небо, темно стало, как у Саргоннаса в штанах, она что-то говорила на своем, драконьем. После этого все цветные резко взбрыкнули, перебили своих же всадников, утащили цитадели подальше в море и выжгли дотла. Те, кто сражался на земле — бежали. Мы даже преследовать их не стали. Китиару разорвал ее же дракон на наших глазах, так что мести опасаться не стоит.
— А потом?
— Пятиглавая исчезла куда-то. Цветные разлетелись. Все.
— И вас не волнует, что Такхизис ступила на Кринн? Рейстлин выпустил ее из Бездны!
— Если бы Темная Богиня пришла сюда, то от города остались лишь руины. Мой брат не идиот, чтобы просто позволить Королеве драконов разгуливать по Палантасу. Если он и выпустил ее из Бездны, то вряд ли «на длинном поводке» и без ошейника с шипами.
— Ты так искренне веришь ему.
Карамон удивленно дернул бровью:
— Он мой брат-близнец. У меня нет причин ему не верить.
— Может ли быть, что все, что он сказал мне в Башне, все, что сделал — ложь и иллюзия.
Воин тяжело вздохнул:
— Подумай, Крис. Ты неплохо знаешь Рейстлина. Подумай, и сама узнаешь ответ на свой вопрос.
Натертые ноги снова нестерпимо болели. Крисания привычно стояла на северной стене, прищурившись, вглядываясь в горный туман. Второй день в госпитале. Мишакаль вернула ей зрение, и в помощи ее жрецов Крисания больше не нуждалась, по сути, она могла хоть сейчас пойти домой, если бы Золотая Луна не просила повременить. Подождать совсем чуть-чуть.
За спиной послышались тихие шаги. Посвященной не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это.
— Ты использовал меня, — нейтрально заметила Крисания, опираясь на расколотый парапет.
— Значит мы в расчете? — тонко улыбнулся чародей, длинные пальцы коснулись серого камня.
— И давно ты знаешь?
— Почти с самого начала, — Рейстлин отвел взгляд, щурясь на бледное солнце. — К слову, на черных магов не действует аура обожания.
— А на светлых жрецов - любовные зелья.
Рейстлин все-таки обернулся.
— Тогда зачем?
— Думаю, для того же, что и ты — для надежности.
— Это Паладайн тебя надоумил? — маг чуть заметно скривился, возвращаясь к созерцанию окрестностей.
— Только объяснил как. Идея была моей.
— Не думал, что аристократки настолько небрезгливые, что готовы обменять свое тело на безопасность. — В словах чародея отчетливо прозвучала неприязнь.
— На жизнь, Рейстлин, — Крисания на выпад не отреагировала, продолжив говорить спокойно, — и лишь один раз, еще в Нераке.
— А потом?
— А потом мне… понравилось.
Неожиданно Рейстлин весело фыркнул, а затем запрокинул голову и расхохотался.
— Еще скажи, что влюбилась в такое чудовище, как я!
— Ну почему же сразу влюбилась, — Крисания ответила кроткой улыбкой, — я люблю тебя, черный маг Рейстлин Маджере. Люблю без всякой выгоды и чар. Люблю, хотя и знаю, что боги не позволят нам быть вместе.
Рейстлин замер, напряженно всматриваясь в серые глаза, ища в них подтверждение услышанному.
— Ты никогда не хотела пожить в башне? — Маг вновь оперся руками о парапет.
— Смотря в какой.
— В моей, — золотые глаза выжидательно блеснули, — это, конечно, не дворец правителя, и, признаться, не самое приятное место: живцы ползают, иногда лаборатория взрывается, Даламар таскает по ночам еду с кухни, из стен вылезают призраки, а зимой и вовсе жутко холодно, но… В моих покоях довольно уютно…
— Ты забыл упомянуть огромную злобную ящерицу во дворе и мертвую рощу вместо сада.
— По сравнению с зимними морозами это — такая мелочь.
— Ничего, тебя греет магия, а меня будешь греть ты.
Крисания робко коснулась плеча мага. Рейстлин обнял ее за плечи, привлекая к себе. И тогда, и позже жрица ни раз думала о том, стоило ли спросить о Вратах, Такхизис и октограмме, напомнить о лживых словах и разыгранном лично для нее представлении. Стоило ли требовать прощения или просить его самой?
— И все же зачем, Крис?
— Что именно?
— Зачем я тебе понадобился? Сначала.
— Я не искала конкретно тебя, — жрица подняла на чародея серые, прохладные, словно воды горный реки, глаза, — мне нужен был кто-то способный защитить меня от фанатиков. Сначала я думала о рыцарях Соламнии: Кодекс не позволил бы им бросить даму в беде.
— Не все рыцари подчиняются Кодексу.
— Я знаю, но у меня не было большого выбора. Меня искали. Я — Посвященная Паладайна, способная уничтожить тьму. Жрецы не отпускают таких людей просто так.
— Почему не вмешался твой Бог?
Крисания печально пожала плечами:
— Он не считал, что все так критично. К тому же, вера в него только-только начала возрождаться. Скинь он на головы собственных жрецов очередную огненную гору, и люди вновь отвернутся от истинных богов.
— Поэтому он спокойно наблюдал за твоей травлей?
— Не было никакой травли, Рейстлин, — устало вздохнула Крисания, — я ушла быстро, искать начали поздно, а потом и вовсе появился ты, спрятавший меня в своей тени.
— Ты поэтому не сбежала, — золотые глаза маячили в опасной близости от лица жрицы.
— Да, — невозмутимо продолжила Крисания. — Какой смысл искать защитника, если тебе случайно встретился сильный маг, которому от тебя явно что-то надо.
— С чего ты взяла?
— Ты бы не взял меня с собой, если бы считал бесполезной.
— Ты заинтересовала меня. И только.
Крисания сдержанно кивнула, вернувшись к рассказу:
— А затем ты оказался тем самым чудовищем, встречи с которой я до смерти боялась. Но тогда ты не был похож на мой кошмар. И я совершила, пожалуй, не самый умный поступок — я доверилась тебе. А затем вернулся Паладайн и немного рассказал мне о великом черном маге, и у меня возникла идея.
— Соблазнить меня?
— Не совсем. Просто увлечь. Перевести твой интерес с моей личности на внешность, тем самым избежав ненужных вопросов.
— И как? Получилось? — усмехнулся маг.
— В моих планах не было увлекаться самой.
— Ты даже не представляешь, сколько силы я влил в то несчастное зелье, — Рейстлин усмехнулся уголком губ, — и, поверь, твои иммунитет я тоже учел, так что действие оно возымело, потому мне даже удивительно, что ты так долго продержалась.
— Воспитание, — жрица склонила голову набок. — Твои чары все еще на мне?
— Слетели после Бездны, когда я почти потерял силу.
Крисания помолчала, затем негромко заметила: