— Какой интересный молодой человек. Скажи мне честно, кто он?
— Черный маг, — вздохнула девушка, — тот самый, что живет в Палантасской Башне.
— И с кем ты связалась! — не менее печально простонал мужчина, — Так и знал, что надо было тебя сразу замуж выдавать.
— Папа!
— Пойдем, Крис, тебя еще исповедь ждет.
***
— Господин Калеб, давайте будем взрослыми людьми!
— Ха! — Острие шпаги просвистело возле самого уха Рейстлина, срезав прядь волос.
— И к тому же, ваша дочь все равно останется со мной, хотите вы этого или нет.
— Это кто так решил?! — Расписная эльфийская ваза со звоном разбилась об пол.
— Я так решил. — Рейстлин совершил героический рывок, запрыгивая на письменный стол.
— Да кто ты такой, чтобы такое решать?! — Как говорится, стол — не преграда для истинного аристократа.
— Влюбленный черный маг!
— Ну хорошо. — Герцог неожиданно остановился, сложил руки на груди, опасно балансируя на краю кресла. — Приведи мне хотя бы один аргумент, почему Крисания должна выйти за тебя замуж.
— Про замуж я ничего не говорил, — Рейстлин отодвинулся подальше, на все лады кляня данное Крисании слово — не применять магию к ее отцу.
— Аргументы против не принимаются.
В дверь в очередной раз постучали:
— У вас там все хорошо?
Кресло опасно зашаталось. Рейстлин дернулся вперед, в последний момент ухватил за рукав и удержал Калеба от громкого падения.
— Все нормально, доченька, не беспокойся. — Негодующий взгляд на мага и злой шепот: — Подай голос, несчастный.
Рейстлин широко и погано улыбнулся:
— Я давно хотел спросить… — Кресло жалобно скрипнула, Калеб заскрежетал зубами. — Точнее испросить вашего благословения на жизнь, любовь и постель с вашей дочерью! — все тем же не слышным за дубовой дверью шепотом продолжил маг.
— Да ты охамел?!
Рейстлин ослабил хватку. Кресло заскрипело совсем уж печально.
— Отец?
— Крисания тебе не какая-нибудь дворовая девка. Я не позволю своей дочери жить приживалкой, — шепотом отчеканил герцог, пытаясь опереться на шпагу. Металл неприятно шаркнул по полу.
— Я не считаю ее ни девкой, ни приживалкой, я готов на ней жениться, если когда-нибудь найду жреца, согласного нас благословить.
— Все дело в том, что ты черный маг?
— И в том, что она Посвященная Паладайна. И потому ни к темным, ни к светлым жрецам мы не можем прийти.
— А Астинус? Он ведь служитель Гилеана.
Рейстлин ошарашенно распахнул глаза. И именно этот момент выбрало многострадальное кресло, чтобы с жалобным стоном потерять одну ногу.
— Нет! — Рейстлин рефлекторно выбросил руки в пассе, ловя Калеба магией.
Дверь распахнулась, с грохотом врезавшись в стену.
— Ну вот, я же говорил, что все в порядке, а ты не верила, — Фисбен поправил сползшую на нос шляпу.
На Крисанию, карающим мечом застывшую в проходе, его слова впечатления не произвели.
— Ты обещал, что не станешь использовать магию, а ты, отец, что не будешь опять хвататься за шпагу!
— У меня не было выбора! — на удивление единодушно возразили мужчины.
Крисания одарила их обжигающим недовольным взглядом и удалилась, цокая каблуками по лестничному мрамору.
— Ты уверен, что хочешь на ней жениться?
— Отговариваете?
Калеб махнул рукой, подошел к глухому шкафу и привычным движением выудил из него хрустальный графинчик и бокалы.
— С вами иначе не разберешься, — виновато пояснил герцог на вопросительный взгляд чародей, — никогда крепкое не пью, а как речь о женихах Крисании заходит — все, хоть спивайся.
У порога тихо кашлянул Фисбен.
— Третьего возьмете?
— Тэк где? — напрягся Рейстлин.
— Гилеану мозги выносит.
— Кем будешь, гость незваный? — Калеб философски разлил на троих.
— Паладайн, небесный отец Крисании.
— Ну вот, уже и отца себе нового нашла.
— Второго, — милосердно поправил чародей.
Калеб Таринский не разочаровал его. Рейстлин и представлял его именно таким. Крисания была похожа на отца и внешне и внутренне. Герцог был высоким мужчиной лет сорока пяти, в иссиня-черных волосах уже появились первые ниточки седины, но в живых карих глазах не было и намека на усталость или грядущую старость. Телосложение выдавало в нем воина, а скорость реакции и искусное владение шпагой, ощутить которое маг успел на своей шкуре, говорили, что воин он весьма незаурядный. Калеб был по-своему красив, его красоту не портили ни несколько угловатые черты лица, ни нос с горбинкой, ни слишком пухлые для мужчины губы, ни даже характер. Да… Характер у герцога был еще тот. Рейстлин с легкостью мог поверить, что этот человек учил свою дочь езде верхом, обращению с оружием, этикету, танцам, эльфийскому языку и выживанию в дикой природе. Всему сразу, под настроение, но от этого не менее старательно. Уже знакомые холодность, здравомыслие, верность слову и убеждению сочетались в нем с гордостью, осторожностью, жизнелюбием и ироничностью, разве что Крисания, в силу своей женской натуры, была не так вспыльчива.
И теперь Рейстлин сидел за одним столом с этим человеком, ставшим чуть ли не легендой в глазах волшебника, и пил недурной коньяк, приводя герцогские нервы в порядок.
— Скажи мне только одно, маг, — печально вздохнул Калеб. — Ты сможешь ее защитить?
Рейстлин, не задумываясь, кивнул.
— Тогда я спокоен. Даю свое благословение.
— И я, — и Фисбен хитро подмигнул, отсалютовав чародею бокалом.
Комментарий к Глава 12 Таринские
За эту главу отдельное спасибо моему папе, ставшему прототипом герцога Таринского.
========== Глава 13 Астинус, Паладайн и Такхизис (совсем маленькая, финальная) ==========
— Чур я подружка невесты! — радостно кричала Темная Богиня, хлопая в ладоши.
Крисания побледнела.
— Тэк, уймись, — прошипел Рейстлин, — подружкой будет Тика, а ты будешь декорацией.
— Не хочу я быть декорацией! — возмутилась Королева драконов, — Хочу быть подружкой. Ну, Рейстлин, ну, миленький, ну, пожалуйста!
— Договаривайся с Тикой.
— Отлично!
— Только не пугай ее! — бросил чародей вслед неугомонной богине.
— Она у нас младшенькая, — покаялся Паладайн. — Вот и не наиграется никак.
— Поменьше в Бездне запирать не пробовали?
— Так хулиганить начинает: армии собирать, города захватывать. Чревато.
Рейстлин только головой покачал.
Кто вообще придумал, что их свадьбу нужно пышно отметить? Если бы Рейстлин знал, то давно бы открутил этому умнику голову. Почему нельзя было провести все по-тихому? Ладно хоть удалось отбрыкаться от наводнения Башни палантасской аристократией и прочими сомнительными личностями. Рейстлин раздраженно отодрал от стены очередное сердечко. Башню украшала Такхизис, и пытаться мешать ей в этом деле было равнозначно попытке остановить цунами, встав у него на пути. К превеликой радости мага Крисания создавать шумиху тоже желанием не горела и ей как-то безболезненно удалось отговорить Паладайна от парада драконов, а Карамона и Речного Ветра от салютов с неприличными знаками в сторону Конклава (узнав о подобной идее, Рейстлин долго не мог прийти в себя).
— Порой мне кажется, что доброжелательные друзья хуже врагов, — чародей устало упал на кровать.
Крисания бездумно созерцала потолок, по-видимому тоже изрядно умаявшись за день.
— Давай сбежим отсюда куда-нибудь в Нераку?
Рейстлин тихо захихикал:
— Какие мысли, Посвященная! Если бежать, то всегда в Нераку?
— Там, между прочим, неплохо. И нет Такхизис с розовыми ленточками. Ты, кстати, знаешь, что она уже придумала с полсотни имен нашим будущим детям?