— И что вы собирались со мной делать? — заинтересовалась Крисания, невольно представляя встречу братьев с отцом. Это было бы стоящее зрелище.
— Выкрасть, навешать на уши лапши о деле света и несчастной судьбе, уговорить помочь.
— О, замечательный план, — девушка захихикала, — правда, мало осуществимый.
— Почему?
— Я не страдаю особым альтруизмом и желанием спасать всех сирых и убогих.
— И это говорит светлая жрица!
— Это говорит здравомыслящий человек.
— Но мне-то ты поможешь?
— И что же великому черному магу потребовалось от простой светлой жрицы?
— Не прибедняйся, самой сильной светлой жрицы из ныне живущих.
— Только потому что приглянулась Паладайну.
— Ох, так я не один такой дурак? — весело осведомился Рейстлин.
— Что. Тебе. Надо?
— Открыть Врата в Бездну.
— Да иди ты к Чемошу! — Крисания снова попыталась вскочить, чародей опять ее удержал.
— Ну что так сразу? — обиженно вздохнул Рейстлин. — Я, может, ради всеобщего блага это сделать намерен.
— Я тебе не верю.
— Ты не сразу поверила, что я маг Маджере, — отмахнулся волшебник, — но, надеюсь, выслушать меня ты можешь?
Крисания кивнула.
— Ты должно быть знаешь, что в Нераке сейчас господствует Синяя Госпожа, — начал рассказ мужчина, — а также там расположен храм Такхизис. Во время Третьей Войны Копья жрецы и воины работали вместе, представляя из себя могучую силу, но после поражения ситуация несколько изменилась. И теперь между служителями Темной Госпожи и воинами Синей периодически происходят столкновения, причем сознательные. Ни Такхизис, ни Китиара проигрывать не умеют, но будучи запертой в Бездне, богиня никак не может воздействовать на главнокомандующую, а та, в свою очередь, потихоньку переманивает к себе жрецов и темных магов, утверждая, что Такхизис — плохой стратег, раз проиграла уже четыре войны.
— И ты хочешь открыть Врата, чтобы Темная богиня вошла на Кринн и вернула себе власть?
— Я не сумасшедший, — усмехнулся Рейстлин. — Нет, я хочу открыть Врата, отправить в Бездну еще верных Такхизис магов и жрецов и взорвать храм. Тем самым я ослаблю армию Китиары и помогу своей Темной Госпоже сохранить остатки гордости и приспешников.
— А главнокомандующая, разумеется, не заметит столь масштабных действий на своей территории.
— Я все продумал, — самолюбиво ухмыльнулся Рейстлин, — Китиара в последнее время прохода не дает моему ученику. Полагаю, от Даламара не убудет пару раз удовлетворить потребности моей сестры-шлюхи.
— Она еще и твоя сестра?
Рейстлин передернул плечами:
— У нас одна мать, но разные отцы. Мы с братом многим ей обязаны, фактически, нас с Карамоном вырастила именно она, правда, сейчас большого уважения мы к ней не испытываем.
— А как же родители?
Маг печально улыбнулся:
— Давай не будем сегодня поднимать еще и семейные тайны, мы и так отошли от темы. Каков твой ответ, Крис?
— Я вряд ли смогу тебе помочь, — качнула головой жрица и призналась, — Паладайн не отвечает на мои молитвы, похоже, он оставил меня.
— Значит, мне не показалось, — Рейстлин сел. — Но так не должно быть.
Волшебник неожиданно поднял руку, в девушку полетел маленький сгусток тьмы, но, едва коснувшись ее кожи, вспыхнул белым светом и исчез.
— Паладайн все еще хранит тебя, — задумчиво произнес маг, — значит, дело в чем-то другом.
Рейстлин внимательно посмотрел на Крисанию.
— Где твой медальон? — вдруг спросил чародей.
— Спрятала, он привлекает слишком много внимания, — удивленно отозвалась жрица.
— И когда молилась, также его не надевала?
— Нет.
Рейстлин повеселел.
— Разве в храме тебе не объяснили, зачем жрецам нужны медальоны?
Крисания покачала головой.
— На Кринне живет очень много созданий, — начал объяснять волшебник, — запомнить всех даже боги не в состоянии. Поэтому их жрецы носят медальоны, которые для богов то же, что и волшебные маячки для магов. Ты сняла свой медальон, и Паладайн просто не может тебя найти.
— Но он же бог, — заметила жрица, — и он же нашел меня, когда сделал избранной.
— Даже боги не всесильны, — улыбнулся Рейстлин. — А насчет «нашел» тебе лучше спросить Паладайна, вряд ли там все так просто.
Медальон Крисания искала долго. Стараясь получше его спрятать, Посвященная убрала его на самое дно, да еще и завернула в запасную одежду. Наконец, девушка вытащила украшение и аккуратно застегнула на шее цепочку. Крисанию окутало родное тепло, как будто и не было никакого побега, леса и черного мага, а вокруг все тот же светлый храм с мраморными статуями.
— Надо же, ты вся светишься, — удивился Рейстлин.
Не обращая на него внимания, Посвященная опустилась на колени и вознесла молитву Паладайну.
— Крисания! — прогремел над лагерем голос бога. — Как же ты меня напугала, дитя! Куда ты исчезла?
— Я сбежала, — жрица едва сдержала слезы, услышав родной голос.
Рейстлин вздохнул и, на всякий случай, швырнул сонное заклятие в мирно храпящего Карамона.
— Зачем ты ушла? Почему сняла медальон?
— Я ушла, потому что твои жрецы жаждали отправить меня на верную смерть, — спокойно отвечала Крисания, — а о свойствах медальона я просто не знала.
— Чего они от тебя хотели? — не понял бог.
— Чтобы я сходила в Палантасскую Башню и уничтожила мага Маджере, — снова повторила Посвященная. — Велор посчитал его виновным в смерти Элистана.
Стоящий рядом чародей бросил на Крисанию удивленный взгляд.
— Чушь! — отрезал бог, — Рейстлин Маджере помешан на магии и исследованиях, до политических игр ему нет никакого дела.
«Значит, все-таки Маджере, — устало подумала девушка, — теперь даже не знаю, хорошо это или плохо».
— К тому же, я тебя к нему даже близко бы не подпустил.
Рейстлин все же рассмеялся.
— Ты не одна? — удивился Паладайн.
— Ты его слышишь? — изумилась Крисания.
— Сожалею, Светлый бог, но Посвященную свою ты не уберег, — весело сообщил маг, обнимая девушку за плечи, — теперь беречь ее буду я.
— Маджере! — рявкнул небесный отец, да так, что Крисания чуть не оглохла. — Убери свои нечистые руки от моей жрицы!
Выражение было образным, но рука мага с плеч Посвященной тут же исчезла.
— Крисания, ты ведь не пошла в Башню? — вздохнул Паладайн.
— Не пошла, я отправилась в Соламнию.
— В Нераку, — поправил Рейстлин.
— Маджере, — угрожающе начал светлый бог, — я тебе сейчас второй Катаклизм устрою.
— Ну зачем сразу Катаклизм? Я, между прочим, твою жрицу тут охраняю от плохих людей и ее глупости, а он мне Катаклизмы закатывает.
— Крисания, это правда?
Жрица уже хотела ответить, что нет, но чародей ее опередил, ловко зажав девушке рот.
— Она уже спит, — невинно соврал маг, — у нас тут глубокая ночь, знаешь ли.
Паладайн тяжело вздохнул.
— Что тебе опять нужно?
— Открыть Врата в Бездну.
— Да ты спятил? — обалдел бог. — И ты думаешь, я стану тебе помогать?
— Загляни в Нераку и посмотри, что там творится, — отмахнулся Рейстлин. — Моя госпожа слезно просила вернуть ей ее жрецов, пока от них хоть что-то осталось.
Какое-то время Паладайн молчал.
— Хорошо, Маджере, — наконец сказал он, — забирай темных жрецов, мешать не стану. Но обещай, что не выпустишь на Кринн мою Темную сестру.
— Обещаю, что на этот раз Такхизис из Бездны не выйдет, — кивнул Рейстлин.
— Обещание услышано, а теперь уйди. Я хочу спокойно поговорить с моей жрицей.
Чародей послушался, что удивительно, отпустил Крисанию и сел по другую сторону костра.
— Связалась же ты, дочь моя, — молвил паладин, — впрочем, Маджере — еще не худший вариант. Пока ты ему нужна, точно не пропадешь.