— Это не так! — плаксиво вскрикнул Найденыш, приближаясь к гостю. — Я никого не убивал!
— Когда ты был Вольдемаром Толочко, ты одним приказом убивал сотни людей и как-то не особо парился по этому поводу.
— Это безнравственно.
— То была большая политика, старичок. В ней человеческая жизнь стоит копейки.
— Только чужая жизнь стоит копейки. — В голосе Найденыша звучали истеричные нотки. — За свою-то обычно трясутся. Это мерзко! Вы у матерей спрашиваете, когда их детей посылаете на войну? Кто им вернет убитых сыновей? Я ненавижу политику!
— Старичок, ты сошел с ума, — человек расхохотался, — несешь какую-то чушь.
**
Опарин и Филин встретились в кафе «Щит и меч» возле Лубянки. Сюда заходили в основном сотрудники госбезопасности: пообщаться с кем-то вне кабинета или просто выпить после работы. Вот и сейчас за столами вокруг сидели мужчины в строгих костюмах. Неслышно переговаривались. Почти все пили пиво и закусывали чебуреками, горячий сок которых капал на скатерти.
— Как наблюдение, есть результаты? — спросил Филин.
— Ноль, — ответил Опарин, — подожди еще.
— Нашего друга оформляют на Старую площадь. Приказ должен быть на днях.
Они не называли вслух фамилию — оба и так знали, о ком речь, а другим знать об этом не полагалось. Так что если кто-нибудь услышал бы случайно пару-тройку их фраз, никак не догадался бы, что разговор идет про Толочко, которому удалось-таки обойти на полшага Мазурова и его друзей. Не ударил в грязь лицом при собеседовании, а потом оказался сильней в подковерной борьбе. Сыграла свою роль и протекция начальника Генштаба.
— Жаль, придется давать отбой, — расстроенно произнес Опарин. — Ты же знаешь наших перестраховщиков…
— Надо что-то придумать.
— Что тут придумаешь? — Опарин не мог скрыть огорчения. — Так-растак, все дело насмарку.
Офицеры прекрасно понимали, что сам по себе советник из администрации президента (а тем более кандидат на этот пост) не такая уж и великая птица. Но в поле зрения наружного наблюдения могут попасть такие персоны, что потом на уши поставят всю Федеральную службу безопасности. Поэтому на оперативную разработку такого лица надо было получать особую санкцию. А ее никто не даст. Уж слишком деликатный вопрос, можно карьерой поплатиться. Ясно, что никто из больших начальников не захочет так рисковать.
— А если задробить его? — Опарин бросил в рот горсть орешков. — Приказ-то еще не подписан? Нет приказа — нет проблемы.
— Я думал об этом. Как?
— Может, через газету?
— Хорошая идея. Попробуй через мужиков из вашей пресс-службы публикацию протолкнуть.
— Пустое. — Опарин махнул рукой. — Они пока все согласуют, мы от старости умрем.
— Надо идти напрямую в газету. У тебя есть где-нибудь там свои люди?
— Нет.
— И у меня нет. — Филин вздохнул. — Что же делать? Может, нахрапом попробовать? Возьмем телефон «Комсомольской правды» или «Известий», созвонимся, подойдем, поговорим…
— Сомнительно как-то… Не люблю я вслепую тыкаться… Постой-ка, а Ветров? Давай его за жабры возьмем?
**
— Ну вы, мужики, даете! — воскликнул Андрей. — Кто же вам такое бесплатно поставит?
Они сидели втроем в кабинете Филина. Пили чай из пожелтевших кружек.
— Я не развожу вас на деньги, — поспешно добавил Ветров, заметив недоуменные (и осуждающие) взгляды офицеров, — лично мне ничего не нужно. Могу сделать по старой дружбе. Проблема в другом: материал не поставят в номер — это типичная заказуха.
Офицеры молчали. Филин позвякивал ложечкой, перемешивая чай, и этот звук показался Ветрову угрожающим. Он почувствовал еще большую неловкость. «Они думают, так все просто: принес в газету компромат, и его с руками оторвали, — взволнованно подумал Андрей. — Да все уже объелись этой грязи. К тому же кто такой Толочко, кто его знает, чтобы бесплатно про него писать? Елки-палки, еще не разберутся, что к чему, и решат, что я продажная сволочь. Скажут: армейскую дружбу предаю. Обидно!»
— К тому же именно в нашей газете вы ничего не опубликуете. — Сбивчивый голос Ветрова выдавал его неуверенность и неловкость. — У него блок проплачен.
— Что? — сухо переспросил Филин.
— Блок на негативные публикации. Заранее заплатил зато, чтобы ничего отрицательного про него не печатали. Но в другие газеты я такой материал могу пристроить: есть знакомые. Можете сами обратиться, если думаете, что я хочу на вас нажиться. Хотите, дам телефоны, сведу с нужными людьми…