В баре, куда направился Ветров, уже сидел Юрий Кушер. Он тоже был журналистом и числился в каком-то западном информагентстве, подрабатывал в нескольких российских и иностранных газетах и еще вел какие-то свои дела. Поэтому иногда коллега называли его в шутку иностранным шпионом. Юрий, не обижался и слухи даже не старался развеять.
— Не переживай, Андрей, — стал утешать Юрий, узнав, в чем дело. — И не сдавайся. Я за свою долгую жизнь понял одно: чем чаще нас пинают, тем лучше.
— Почему же?
— Не дают расслабляться. Всегда остаешься в тонусе.
«Ему легко говорить, — подумал Андрей. — У него все хорошо…»
Вдруг Ветрова будто резануло: взгляд из-за шторки. Женский. Темный. Жгучий.
Напротив столика журналистов была кабинка: углубление в стене с диванчиками по стенам. Там на столе стояла ваза с фруктами. Прозрачная капелька воды ползла вниз по запотевшей бутылке шампанского.
— Ты посмотри, Юрий, — заговорщически прошептал Андрей, забыв про свое горе. — Справа по курсу опасность.
В кабинке сидели две девушки. Одна тонкая, как спичка. Другая — смуглая метиска с гладкими формами Афродиты. Пышные волосы образовывали шар вокруг головы. В ней была какая-то роковая красота, как у колдуньи. И именно она смотрела на Ветрова.
— Да, ради этого стоит жить, — так же шепотом ответил Юрий, бросив взгляд на женщин. — А ты говоришь, заметку не взяли. Тьфу!
— Что будем делать? — Андрей пристально посмотрел на Юрия, мысленно внушая: иди знакомиться, иди знакомиться… Сам же подойти стеснялся…
— На твоем месте я бы пошел на абордаж, — ответил Кушер, низко наклоняясь над столом, — не теряйся, они ждут тебя.
«Я не могу, — испуганно подумал Ветров, — меня и так уже сегодня опустили ниже плинтуса».
Он всегда стеснялся первым подойти к женщине.
А в этот день в особенности. После неудачи с «Советским трудом» он чувствовал неуверенность буквально во всем.
Ветров попытался представить ситуацию со стороны. Сидят двое мужчин. Один — светловолосый, в дорогой рубашке, фирменных джинсах. Такой овальный, как мяч для регби. Гладкий и, кажется, приятный на ощупь. Это Юрий. У него вкрадчивые и плюшевые движения, как у персидского кота. Второй — худой лохматый лейтенант в несвежей форменной рубашке с засаленным ободком на коротких рукавах и выцветших камуфляжных штанах. Это Ветров.
Ну и кого выберут женщины?
Андрей обычно предпочитал брать умом, а потому за внешним видом следил без рвения. Редко причесывался из-за густых волос: расчески застревали. Рубашки стирал часто, но пачкались они еще быстрее.
— Нет, лучше ты иди на абордаж. — Он толкнул Юрия в плечо. — Ты уже сразил их, и они мысленно телеграфируют, что готовы сдаться. Но только тебе. Все что нужно — подойти и закинуть крючок…
— Что ты имеешь в виду под словом «крючок»? — Юрий с подозрением посмотрел на Ветрова.
— Это образно. Покажи свою решимость.
— Как показать? — Юрий улыбнулся, давая понять, что предложение Ветрова звучит двусмысленно.
— Обычно, — нетерпеливо отмахнулся Андрей. — Иди же, не сиди, они ждут тебя…
И Ветров чуть ли не руками попытался выпихнуть Юрия из-за стола. Как бы в шутку, разумеется. Но ему очень хотелось, чтобы коллега заарканил тех девиц.
— Я пойду. — Юрий встал и серьезно посмотрел на товарища. — Но учти, я — старый и женатый человек. А ты — молодой и ретивый. Я пойду делать твою работу.
Он тигриной походкой подобрался к кабинке и нырнул за шторку…
Минута, две… Сердце Ветрова бешено колотилось…
Оттуда раздался женский смешок. Еще один. «Абордаж, кажется, состоялся», — мелькнула озорная мысль. Словно в подтверждение — хлопнуло открываемое шампанское.
Внезапно смуглая рука с янтарным браслетом показалась из-под бархатной занавески и поманила Ветрова. Тот пошел как завороженный.
— Присоединяйтесь к нам, Андрей, — произнесла колдунья.
— Я ждал этого момента целую жизнь. — Ветров постарался перенасытить свой голос галантными оттенками. — Потому что даже сидеть рядом — большая честь.
Девушки заулыбались. «Значит, начало успешное», — подумал Андрей.
«Халявщик ты, — в свою очередь подумал про товарища Юрий. — Это же я их снял! Легко красоваться, когда девочек тебе чуть ли не на блюде подают…»
Колдунью звали Фарида, «спичку» — Негина. Они работали где-то на вокзале, отправляли грузы. Были самостоятельными женщинами, что для Душанбе большая редкость.
Через минуту Ветров разошелся. Распушил хвост.