Это было бессмысленно. Я бросил горящее полено на землю, принес дров потоньше и горсть соломы, а когда они загорелись, вновь посыпал их снегом. Дым получился густой, серый. Он поднимался почти вертикально, так как ветер в это время стих.
Самолет гудел далеко от меня, а когда он по широкой дуге начал вновь приближаться, я опять протиснулся сквозь дыру в помещение и набил в печку соломы, чтобы как-то заглушить огонь и вызвать дым. В лицо мне ударило едкое облако, но через мгновение огонь разгорелся еще сильнее.
Все напрасно. Я опять выскочил наружу, и, когда «миг» летел по направлению ко мне и сделал крен, так что пилот мог бы меня увидеть, я чиркнул спичкой и сунул ее в открытую коробку, где лежали остальные спички. В моей руке с шипением вспыхнул маленький фейерверк и, прежде чем я успел бросить его вверх, погас.
«Вот идиот, что я делаю? Но почему этот болван летает только над лесом? Неужели он надеется в этих сумерках сквозь заснеженные верхушки елей увидеть парашют? Для этого он должен быть разве что оранжевым!..» — сердито раздумывал я.
— Лети сюда! Сюда! — заорал я во всю мощь своих легких, но «миг» уже стал набирать высоту, и через несколько секунд шум от его двигателя затих. Пилот, видимо, уже не хотел рисковать, летая в сгущавшихся сумерках на малой высоте, а может, получил приказ от руководителя полетов вернуться назад.
Руководитель! Я мысленно представил себе насупленное лицо командира эскадрильи, его пунцовые щеки, льняные волосы и холодные глаза. Он жил со мной в одном доме и в домашней обстановке относился ко мне по-дружески, но на аэродроме вел себя иначе. Да… Влетит мне за это. Почему я об этом не сообщил, не передал координаты — вырубка со срубом?.. Если б этот дурень не летал только над деревьями, он мог бы меня увидеть, должен был бы меня увидеть.
Когда я вернулся в дом, мне было уже ясно, что этой ночью меня не найдут. А ведь могли! Они могли бы сэкономить уйму работы и времени. Теперь же они будут вынуждены поднять местные гарнизоны, лесников, службу безопасности и искать, искать… Они могли бы обойтись без всего этого, если бы этот болван… Неожиданно поток моего гнева остановился, и я вынужден был признать горькую правду: «Уж если кто и есть болван, так это я!..»
Я перестал философствовать, так как меня вновь атаковал холод. Я сорвал один из матрацев и заткнул им отверстие в двери, потому что снаружи тянуло, как из ледника. Потом я взял второй матрац и положил его возле печки так, чтобы можно было дотянуться до дров и до дверки печки. Затем открыл дверку духовки.
Тепло! Это продолжалось с минуту, потом тепло исчезло. Через некоторое время меня вновь обдало теплым воздухом, но на этот раз поток тепла был слабее и короче. Я вынужден был закрыть духовку, чтобы накопить в ней тепло и потом повторить весь процесс. Потом мне все это надоело. Я сел, опершись спиной о стену печки. Сидеть так было приятно, но через минуту спине стало невыносимо жарко и от моего комбинезона пошел пар. И в то же время мои колени, руки и щеки мерзли.
Я понял, что эту шаланду не натопить и тремя такими печками, а поскольку я долгое время сидел, то меня вновь начал пробирать холод. Я снял туфли и пощипал пальцы ног: все в порядке — я их чувствовал. Я начал размышлять, как мне лучше распределить силы, и при этом подробно изучал мое убежище.
Между тем в доме почти стемнело, но последний косой лучик высветил у потолка что-то блестящее. Я посмотрел туда и удивился, что не заметил этого раньше. Над столом висел фонарь. Я залез на стол и потянул за веревку. Она была толстой и крепкой. Я хотел пережечь ее горящим поленом, но потом решил, что света у печки мне достаточно и фонарь мне не нужен. Я даже не предполагал, что решение не использовать фонарь было моим первым правильным шагом к спасению. Но это я понял гораздо позже.
Я вернулся к печке и стал лихорадочно придумывать план действий. Прежде всего я понимал, что спать мне ни в коем случае нельзя, так как может погаснуть огонь. И в то же время мне следовало экономить дрова. Я топил всего два часа, а дров уже заметно поубавилось. Я прикинул, что мне их хватит примерно на двадцать четыре часа. Завтра в это же время, если меня, конечно, не найдут, дров уже не останется. Подкладывать дрова реже — замерзнешь, так как стоял примерно двадцатипятиградусный мороз. Итак, у меня был один день… Уйма времени для того, чтобы меня нашли. Так что все в порядке… Утром меня будет мучить голод. Ничего, растоплю снег и выпью горячей воды. Проживем…