Комната Боба.
* * *
Джулиус не знал, что ожидал найти. Может, намек. Может, послание, которое объяснит, почему Боб поступил так. Когда Джулиус, наконец, открыл дверь пророка, он нашел лишь мусор.
Пещера Боба была бардаком. Технически она была того же размера, что и комната Амелии, но огромная пещера ощущалась крохотной и забитой, потому что от пола до потолка были собраны кучи вещей. Бесценные картины поверх старых стиральных машинок. Груды золотых монет лежали рядом со сломанными птичьими клетками и коробками винтажных частей автомобилей. В шкафу были шахматные доски, и каждая была открытой, и везде не было белого короля, а в ванной была куча чучел птиц, включая набитого дронта, украденного, похоже, из музея.
Он не понимал, для чего был весь этот бесполезный мусор, но после часа поисков в кучах Джулиус стал серьезно сомневаться в адекватности брата. Хорошо было только то, что тут было чисто. Пыли немного было, но ничего хуже того, что было в его комнате. Хотя его комната не была набита до потолка.
Когда поиски привели Джулиуса к двери, он был давно готов сдаться. Если Боб и записывал планы, их тут не было. Лучшими из находок были клейкие заметки, покрывающие вещи, как конфетти. Но, хоть записок было много, попытки понять бред, который написал Боб, были почти хуже, чем если бы он ничего не нашел. Даже когда появилось его имя — а оно возникало до ужаса часто — контекст не был полезным. Там было что-то вроде «Оставь Джулиусу намек» или «Проверь обувь Джулиуса: ледяные условия».
Даже когда записка казалась важной, не было ясно, когда это должно было произойти. Яркие записки висели на случайных предметах по всей пещере, не было смысла или намеков на то, когда их написали. Много раз он находил записки, которым на вид были века, и там говорилось о чем-то недавнем, например, записка на потолке над ванной была с напоминанием о концерте, который прошел две недели назад. Но были и новые на вид записки о событиях, которые произошли десятки лет назад.
Он подозревал, что смятение имело смысл, Боб говорил о пророках, что они жили в будущем и настоящем, но это не помогало ситуации. Джулиус из полезного нашел только коробки с содержимым его комнаты.
Это был единственный хороший сюрприз сегодня. Шесть дней назад Боб заявил, что продал все вещи Джулиуса, чтобы купить Джастину билет в СЗД. Но, хоть коробки были запечатаны и готовы к отправке на аукцион, ничто еще не было продано. Это означало, что Джулиус мог вернуть вещи, включая копию Ледяной Скорби. Он нашел и свою одежду, книги, компьютер, даже простыни. Все было тут, но, что странно, это не ощущалось как его.
Это было сложно описать. Бетезда выгнала его полтора месяца назад. Времени не хватило, чтобы его вещи перестали им пахнуть, но казалось, что все это было из другой жизни. Дракон, который касался и хранил эти вещи, никогда не был в СЗД. Он не отстаивал свои взгляды, не говорил «нет» семье. Он не встретил Марси. Он не был Джулиусом, потому он только сменил костюм, который Фредрик одолжил ему, на любимые джинсы и футболку, а остальное оставил, закрыв в ящиках. Он прошел к старому креслу в центре пещере и рухнул.
В кресле Боб, похоже, проводил больше всего времени, когда был тут, потому что от него пахло им сильнее всего в комнате. Джулиус вдохнул знакомый запах, вытащил телефон, махнул ладонью в облаке интерфейса перед собой, чтобы открыть архив.
Современные телефоны обычно не сохраняли историю вызовов. Такое обычно оставалось в облаке. Хоть раз паранойя Джулиуса помогла ему. Хоть он поменял три телефона и много сетей за последние два месяца, он загружал и сохранял всю переписку с тех пор, как покинул дом, включая загадочные сообщения и звонки от Неизвестного, то есть Боба. Он хотел прочесть все сообщения пророка, надеясь найти что-то, что объяснит эти трагические события, но когда Джулиус нажал на иконку архива, его отвлекла большая папка. Та, где он хранил все сообщения от Марси.
От ее имени боль вернулась с мощью. Собрание Совета и обнаружение пепла Амелии расстраивало, но это хотя бы отвлекло. Но теперь он не был отвлечён, смотрел на автоматически созданный текст последнего звонка Марси с ее полета в СЗД. Она сказала ему, что скоро вернется, и чуть не сказала что-то еще.
Все расплывалось перед глазами. Тонкий черный телефон выскользнул из его пальцев, упал на колени рядом с бутылкой с пеплом Амелии, он прижал ладони к глазам. Не сейчас. Он не мог разваливаться на части, когда клан, за изменения в котором он так боролся, был на грани разрушения. Этот Совет был его идеей. Он обещал семье лучшее будущее, когда свергал Бетезду. Он не мог отступить. Как-то нужно было, чтобы это сработало. Иначе ради чего были все их страдания?