— О чем ты?
— Да о пишущей машинке Патрика. Понимаешь, он за неделю до несчастья положил ее в машину, собирался отдать в ремонт. И забыл. Думаю, она так и лежала на заднем сиденье, когда он той ночью взял попутчика.
Глава двадцать вторая
Куинн уже с полчаса сидел в машине возле дома миссис Вуд. Когда он нажал кнопку звонка, никто не отозвался, но тем не менее внутри кто-то был. Куинн это чувствовал. К тому же окна в доме были открыты, шторы раздвинуты, включенный радиоприемник исправно выдавал какую-то легкомысленную музычку.
Он посмотрел на часы. Десять. Засаженная деревьями улица была девственно пуста — за все полчаса проехал лишь какой-то случайный автомобиль да откуда-то издалека донесся звон церковного колокола. Внезапно Куинн увидел, как в одном из окон второго этажа шевельнулась розовая тюлевая занавеска, и ощутил на себе чей-то взгляд.
Он снова поднялся на крыльцо и нажал кнопку звонка, но в ответ услышал лишь ленивое мяуканье кошки.
— Миссис Вуд! — воззвал он. — Миссис Вуд!
— Ее нет дома, — послышался из-за двери девичий голосок. — И она не разрешает мне открывать дверь, когда ее нет.
— Карма, это ты?
— Вам лучше уйти. А то моя тетя вызовет полицию.
— Слушай, Карма, это Джо Куинн.
— Да знаю я. Что у меня, глаз нет?
— Мне надо с тобой поговорить. Обижать тебя я не собираюсь. Вспомни, я ведь всегда был на твоей стороне.
— Вроде да.
— Тогда выйди сюда, на крыльцо, и поговори со мной. Мне хочется тебя увидеть. Ты ведь, наверное, изменилась, а?
— Вы бы в жизни меня не узнали, — хихикнула она.
— Может, я все-таки попытаюсь?
— А тете вы не скажете?
— Конечно, нет.
Дверь открылась, и Куинн увидел, что его маленькая приятельница не солгала: встретив на улице, он бы ее попросту не узнал. Ее темные волосы были подстрижены коротко, под эльфа; остатки прыщей скрывал сильный загар. Она была в шелковом платье в обтяжку и туфельках на высоченных шпильках; на губах громоздилось не меньше фунта помады, а на ресницах — столько краски, что Куинн удивился, как ей удается держать глаза открытыми. Да, она изо всех сил старалась выглядеть знойной женщиной!
— Боже мой!.. — простонал он.
— Удивлены?
— Не то слово.
Она выплыла на крыльцо и осторожно примостилась на перилах.
— Если бы мама меня сейчас увидела, с ней бы случился удар, верно?
— И не без оснований, могу тебя уверить, — кивнул Куинн. — Неужели тетя разрешает тебе ходить в школу в таком виде?
— Ох, нет. Разве что немного помады… розовой, почти незаметной. И эти ужасные девчоночьи свитеры и юбки… и низкие детские каблуки… Но когда она выходит, я экспериментирую. Надо же мне найти свой собственный стиль!
— Ты здесь счастлива, Карма?
Поколебавшись, она кивнула.
— Правда, здесь все по-другому. Мне приходится многому учиться. Думаю, тете я понравилась, только делаю слишком много ошибок, и кузины иногда надо мной смеются. Наверное, мне следовало бы смеяться вместе с ними, только не хочется.
— А зря.
— Да знаю. Но я иногда притворяюсь.
Высоко в небе пролетел самолет, и Карма уставилась на него так, будто больше всего хотела сейчас оказаться на нем.
— О матери что-нибудь слышала? — спросил Куинн.
— Нет.
— А твоя тетя?
— Не думаю. Да она со мной в любом случае об этом говорить не станет.
— Что случилось в Тауэре в тот, последний день, Карма?
— Тетя велела никогда и никому не упоминать о Тауэре. Я живу так, будто его никогда не существовало.
— Но он был. Ты провела там четверть своей жизни — вместе с матерью, братом и сестрой.
— Тетя велела мне все это забыть, — испуганно пролепетала она. — И я пытаюсь. Вы не должны мне напоминать, это нечестно. Это…
— Как ты попала сюда, к тете?
— На автобусе.
— Откуда?
— Из Бэйкерсфилда.
— А туда как добиралась?
— На грузовике.
— Кто правил грузовиком?
— Брат Терновый Венец.
— Кто еще с вами был?
— Не думаю, что мне следовало бы…
— Кто еще, Карма?
— Многие. Моя семья, и сестра Славное Вознесение, и брат Провидец… и… Господи, да разве всех упомнишь? — ее глаза помрачнели, словно даже простое перечисление имен сделало Тауэр слишком явным и зловеще реальным. — Я боялась, потому что не знала, что случилось. В Бэйкерсфилде мама дала мне денег и велела ехать на автобусе до Лос-Анджелеса, а потом на такси до дома моей тети.