В общем, замогильных воинов я покромсал без излишнего напряжения и даже немного разочаровался, когда вокруг валялись лишь безжизненные кости. Как приятно побеждать!
Тут и мой новый попутчик от шока отошел. Покраснел весь, заикаться начал и со слезами на глазах стал просить у меня прошения за то, что не вмешался в, цитирую, «страшную битву с ордами нежити, где вы проявили себя истинным героем, а я – подлым трусом». Я парня сразу же простил и сказал, что его поведение – норма после двух долгих лет заточения, вдали от общества. Лицо Эдмунда вновь озарилось улыбкой, и он спросил, что же мы будем делать дальше. Я задумался.
А правда, что? В лагерь не попасть, а надо, так как там мои друзья, которым угрожает опасность. Как в таких случаях поступали настоящие герои? Врывались и крошили в капусту врагов, орошая землю кровью и спасая всех подряд. Нет, это не пойдет. Что там еще? Пробовали пробраться хитростью? Пробовали только что. А договориться со стражей не удастся – денег нет. Так-так... Чуда ждали? Да нет, не ждали – чудо всегда само приходит. Может, и ко мне придет? Ага, держи карман шире – прибежит...
Безысходность и неопределенность угнетали самым жутким образом. На Силу надеяться не стоит – в битве со скелетами она, как выяснилось, не пришла. Хотя если очень захотеть, как тогда, в тюрьме... Нет, не пойдет. Здесь и орки, и тролли, и нежить – завалят числом. Так что?
Решение пришло неожиданно, когда вспомнился ассортимент хитрых изобретений Эдмунда.
– Слушай, «ужас», – обратился я к парню, который в это время ходил вокруг останков скелетов и в задумчивости их разглядывал. – Помнится, была у тебя в коллекции такая машинка, которая делала копии с различных предметов.
– Не совсем так, – мягко поправил он. – Не копии предмета в целом, а лишь его внешней оболочки. Допустим, сканируете вы с ее помощью яблоко, а механизм отливает идеально схожую форму, даже цвет тот же. Но внутри она будет полая.
– А из чего она эту форму отливает?
– Ну... – Эдмунд замялся. – Я не знаю, как этот материал называется. То есть еще не дал ему названия...
– Не суть важно, – прервал его я. – Он какой – твердый, эластичный?
– Эластичный. Легко при давлении прогибается.
– Великолепно! – Я радостно осклабился. – Просто восхитительно!
– В чем дело? – заинтересовался «ужас».
Я вкратце объяснил ему свою затею, и он пришел в восторг. Честное слово, меня еще никто так не хвалил.
А идея-то была простенькая. Эдмунд отсканировал своей машинкой, которую благоразумно захватил с собой из подземелья, наиболее целый череп поверженного воина, и вскоре миру предстала высококачественная резиновая маска, которую я и нацепил на голову. Комплекцией я на скелета, конечно, мало походил, но Эдмунд дал мне какой-то приборчик вроде очков, светящийся в темноте зеленым светом, и сказал, что я буду аватаром смерти. Это у них, у нечисти, такая почетная должность есть. Для пущего эффекта я накинул на плечи черный плащ с капюшоном, также принадлежащий моему попутчику, а к поясу прицепил один из трофейных мечей. К сожалению, полюбоваться на себя не представлялось возможным из-за отсутствия поблизости самого завалящего зеркала, но Эдмунд заверил, что аватар из меня вышел первосортный. Теперь главное не забывать четко чеканить шаг и поменьше болтать. Вы ведь уже поняли, что в таком виде я собрался проникнуть в лагерь врага? Вот и молодцы.
Единственной проблемой оставалась нежить настоящая, которая наверняка бы почувствовала обман, но обойти заслоны шанс все-таки представлялся, а в самом лагере, насколько я успел разглядеть, умертвий не было. Так что прорвемся...
... Эдмунд остался бдеть за огромным валуном, отслеживая мой маршрут, а я гордо направился к палаточному городку. Признаюсь честно – коленки дрожали, а в желудке поселился неприятный холодок. Все-таки я не герой, а разоблачение влечет за собой неминуемую смерть. Или сперва пытки, а потом смерть, что много хуже. Однако это единственная возможность вызволить мою команду, если есть еще кого вызволять. Но эти мысли я что было силы гнал...
Мертвяков я действительно проскочил. Благо, что они патрулировали территорию не так уж густо. А когда вошел в городок, то успокоился. Народу на «улицах» – по причине давно уже наступившей ночи – мало. Так, пройдет изредка патруль. На меня внимания старались не обращать, но взгляды бросали. Причем взгляды испуганные. Видимо, побаиваются тут аватаров. Я же, быстро войдя в роль, вздернул подбородок и смотрел на всех встречных с десятифунтовым презрением, а одному гоблину, некстати подвернувшемуся под ноги, даже отвесил подзатыльник и замогильным голосом прошипел пару матерных ругательств. Несчастный дернулся как ошпаренный и с максимальной скоростью удалился в неизвестном направлении. Я хмыкнул.
Но гладко все шло недолго. Когда я неосторожно проходил мимо светящейся изнутри огромной палатки, откуда слышалось пьяное пение, на свежий воздух вывалилась нетрезвая компания из трех лиц. Все орки – здоровые, матерые, в приличных доспехах, но без оружия. Обнялись и песню орут. Заметили меня. Насупились. Я хотел было проскочить мимо, но один из зеленокожих, презрительно сплюнув, прорычал сквозь зубы:
– Тьфу ты, нежить костлявая. И чего она шляется здесь?
Двое других поддержали его и перегородили мне дорогу.
– Слышь, ты, – зло рявкнул зачинщик. – Ты чего здесь вынюхиваешь? Шпионишь, тварь?
Я тихо вздохнул и выругался про себя. И чего привязались?!
– Нет, это ты меня послушай, – железным тоном обратился я к орку. – Тебе, дебил, кто разрешил меня оскорблять? Да минимум, что ты обязан делать, так это обращаться ко мне на «вы»!
– Ой-ой-ой, извините, ваше величество, – паясничал орк. – Гляньте, парни, голосок у мертвяка прорезался!
Зеленокожие радостно заржали, но на меня уставились с интересом. Видимо, говоряшие аватары у них не в ходу – на этом и сыграем. А то очень не хочется мне заниматься рукоприкладством. Недолгим для меня, учитывая размеры и комплекцию противников.
Поэтому я принял позу погорделивее и тоном вящего презрения обратился к своему пока еще моральному противнику:
– Да уж я все время говорить умел, а насчет тебя – большой вопрос. Насколько известно, нажравшись водяры, ты, друг мой сердешный, предпочитаешь становиться на четвереньки и мычать, аки корова. А иногда и хрюкать.
Я тыкал пальцем в небо, но попал. Орк яростно запыхтел, а два его товарища опять заржали. Моя грубая солдатская шутка им явно понравилась.
– А еще говорят, – как ни в чем не бывало продолжал я, – что в самых крайних стадиях у тебя... хм... как бы помягче выразиться... происходит непроизвольное очищение желудка.
Благодарные слушатели на секунду задумались, потом до них дошло. Орки прыснули и буквально схватились за животы, содрогаясь в беззаботном смехе. Обиженный взревел и что было силы саданул меня в грудь. Ударь орк просто кулаком, не избежать мне перелома ребер, но, к счастью, зеленокожий амбал предусмотрительно нацепил на руку кастет.
Летел он недалеко, но очень красиво. По косой дуге, с аварийной посадкой в телеге с оружием. Грохот, звон, мат, гурьбой высыпавшие из «бара» на улицу гоблины и орки. М-да, а я хотел остаться незамеченным.
Те двое, что так радостно ржали над моими шутками, глядели испуганно и скорее отошли подальше. Вновь прибывшие настороженно пялились, а вылезший из-под груды поваленного металла орк был ушиблен и крайне огорчен. Поэтому он схватил огромный топор и опять кинулся на меня. Даун. Через секунду свой полет он повторил, а топор скрылся в неизвестном направлении. Зрители ахнули. Обстановка накалилась.