– Так все то, что было со мной, – по твоей прихоти? – безжизненно спросил я. Было так гадко, что хотелось просто лечь и умереть.
– Ну не только по моей, но это не суть важно. Дело сделано. Синзуал будет захвачен. Да, драконы и грифоны, которых ты привел, немного осложнят задачу, но совсем чуть-чуть. А ты... Тебя я даже не буду убивать. Ты – ничтожество, и я, пожалуй, подарю тебя Черному Волкодлаку. Кстати, где он сейчас?
Вельзевул в нетерпении огляделся по сторонам, будто разыскивая взглядом Отца Инквизиции, а потом раздраженно щелкнул пальцами. В пяти шагах слева взметнулся легкий черный дымок, и через секунду там оказался Черный Волкодлак. Вот только был он... мертвый какой-то. Жуткий волк, который столько раз повергал меня в бою, лежал, скрючившись, в странной позе и имел вид свежезамороженной курицы.
– Вот как?! – Брови демона взлетели, как испуганные птицы. – Ах да, ты же дрался с ним в снегах... Значит, тебе удалось выбраться, а мой вассал сейчас уже лижет сковородки в аду? Что ж, может, ты не так уж и безнадежен... Хотя, вот ведь какая штука – это же не ты его убил! Опять не получилось погеройствовать, ха-ха!
Я не знал что сказать. Стоял как в воду опущенный и глотал злые слезы.
Чистейшая родниковая вода вихрем ударила мне прямо в лицо. Что за чертовщина?! Я же и так находился под теплой водяной пленкой!
Вокруг все застыло. Орды нечисти, потрясающие оружием. Вельзевул, гадко хохочущий, скребущий огромной лапищей волосатую грудь.
– Мерзко это все, не правда ли? – раздался совсем рядом тихий, понимающий голос.
Я повернул голову и столкнулся с пронзительным взглядом голубых глаз. Огромный белый волк сидел, чуть наклонив голову, и смотрел на меня с легкой грустью.
– Вижу, этому демону почти удалось сломить тебя.
– Еще бы, – огрызнулся я. – Я вообще ни на что не годен! Друзей не спас, врага не убил, а этому рогатому сам помог вылезти из преисподней! Серость, слизняк, улитка...
– Антоний, неужели ты не понимаешь, что демон добивается именно этого? Добивается, чтобы ты поверил в его слова, поверил в собственную никчемность? Знаешь, зачем ему это нужно? Он боится тебя!
– Не нужно пустых утешений. – Я бессильно осел на землю. – Я себя лучше знаю...
– Как выяснилось – нет, – мягко упрекнул волк, а потом хитро прищурился. – Как считаешь, Мечта смогла бы полюбить ничтожество?
Дыхание перехватило, а в сердце впилась когтистая лапа...
– А с чего ты решил, что она... она...
– Я вижу это, – просто сказал волк. – Вижу совершенно точно. И все видят. Кроме тебя...
– Но... блин! Нет, этого не может быть! – Я лихорадочно вскочил. – Или может? А-а-а, как же все сложно... Но что мне делать?
– А ты про что конкретно спрашиваешь? – осклабился мой собеседник. – Ладно-ладно, шучу я. Сейчас тебе надо загнать этого демона туда, откуда он вышел.
– Но как?
– Решай сам. Герой ты или не герой?!
С этими словами старый Белый Оборотень исчез, а мир опять обрел движение. Демон хохотал, нечисть кисло поддерживала его, хотя на некоторых тупых рожах я увидел искреннюю радость.
Вельзевул нависал надо мной, огромный, как скала, и сильный, как ураган. Он мог растоптать меня, размазать одним движением руки. Он мог втоптать меня в грязь словами, что ранят еще страшнее, чем меч. Но он МОГ ЭТО РАНЬШЕ. Не сейчас.
Внезапно моя правая рука потяжелела, и я, скосив глаза, с удивлением увидел, что сжимаю длинный меч, будто сотканный из слепящего света. Я пробно взмахнул им и только тут понял, что ужасный хохот демона больше не тревожит мой слух. Рогатый стоял уже чуть дальше и удивленно хлопал глазами.
– Что ты задумал, червь? – прогрохотал он.
– А ты догадайся... таракан усатый, – храбро выпалил я и кинулся на врага.
В ту же секунду в его лапе возник кривой меч, сотканный из космического мрака. Звон, треск, шипение сгораемого воздуха. Наши мечи столкнулись, и я с удивлением понял, что умею, оказывается, фехтовать.
Демон взревел, пошел на меня, яростно размахивая своим ятаганом, но я довольно легко парировал смертельные удары и даже сам умудрялся атаковать. Так мы кружили несколько минут, пока я не оступился и не свалился, глупо распластавшись на земле. Вельзевул взревел радостно, размахнулся для решающего удара, но я успел поднырнуть под огромную лапу и наугад полоснул мечом. Ужасный рев буквально оглушил меня, а потом сильный удар сбил с ног, от чего я прокатился по пыльной земле, как мячик, пока не остановился, лежа пузом кверху и глотая кровь из разбитого носа. Вельзевул бесновался рядом, зажимая лапами левое колено. Из-под огромных ладоней вытекали ручейки черной крови, а когда капли падали на землю, на ней оставались выжженные язвы. Черный ятаган демона валялся в стороне, но и мой меч далеко – не дотянуться.
Я крепко зажмурился и попытался представить, как превращаюсь в полуволка, который раздолбал замок инквизиции. Дружное «ах!» со всех сторон, и с земли я поднялся уже в обновленном виде, с удивлением понимая, что нисколько не уступаю теперь демону в росте и ширине плеч.
– Я отправлю тебя в ад! – заорал Вельзевул и кинулся на меня, растопырив огромные лапы.
Мы столкнулись, обхватили друг друга, как заправские борцы, и стояли так, пытаясь повалить один другого. Внезапно демон больно саданул меня копытом по ноге. Я взвыл и протаранил его лбом, попытался вцепиться зубами в могучую шею противника, но получил прямой удар в зубы, отшатнулся. Вдруг почувствовал, что земля уходит из-под ног – это демон, который все же помассивнее, поднял меня над головой и явно хотел не то насадить себе на рога, не то выбить дух жутким броском. Я затрепыхался в мощных объятиях, попытался вырваться и в последний момент саданул ногой (задней лапой?) демону прямо в оскаленную пасть. Хрустнуло, Вельзевул чуть ослабил хватку, и я повалился вниз, увлекая демона за собой. Упал удачно, оказавшись у врага на груди, вцепился руками ему в горло, пытаясь задушить, но и сам почувствовал железную хватку на своей шее. Черт знает сколько времени мьл так валялись в пыли. Я все отчетливее чувствовал во рту привкус крови, перед глазами вовсю уже роились мелкие черные мухи, когда внезапно наступила потрясающая ясность. Я лежу, буквально вдавленный в землю, а надо мной нависает ужасная харя Вельзевула.
– Вот и пришла... смерть твоя... червяк... – прохрипел демон, и я почувствовал, что еще немного и его лапы не просто сдавят, а переломят мою шею.
Я захрипел, попытался сбить демона, но силы покидали меня. Когда же солнце почти совсем уже померкло, рука нащупала на земле маленькую стеклянную колбочку. Я, уже инстинктивно, схватил ее и разбил, вдавив в бок Вельзевулу.
Оглушительный рев, от которого сотрясалась земля, отчего-то перешел в поросячий визг, а я понял, что уже ничто не перекрывает мне дыхание и не давит на грудную клетку. Аккуратно сел, морщась от боли, которая поселилась, кажется, в каждой клеточке моего тела, и стал с наслаждением наблюдать за демоном. Сейчас он катался по земле, вереща на одной ноте и зажимая лапами ужасную рану в боку. Кровь хлестала из Вельзевула, как вино из продырявленного бурдюка, а розовый дым, который надежно сдерживали стенки колбы, хищной змеей вился вокруг. И там, где он соприкасался с багровой кожей демона, вздувались огромные желтые волдыри, тут же лопавшиеся и выплескивающие целые реки гноя.
Внезапно подо мной задрожала земля, и из самых ее недр гул донес жуткий голос, от которого кровь стыла в венах:
– Я же говорил!
Ужасный треск, казалось, порвал барабанные перепонки, а рядом с воющим Вельзевулом разверзлась пышущая жаром трещина, в которую он благополучно свалился, на прощание стегнув по ушам высоким писком.
Нечисть ушла. Вся. Постояли еще чуть-чуть, испуганно пялясь на меня и шаря глазами по тому месту, где секунду назад колбаской крутился их предводитель, а потом разошлись. Кто радостно побросал оружие и ушел, распевая песни. Кто нехотя поплелся, все время оглядываясь и злобно зыркая. Кто просто растворился в воздухе, оставив витать в пространстве запах серы. Но на поле никого – понимали, что воинство людей, которое вот-вот оправится от такой неожиданной победы над генералом нечисти, ринется из Синзуала сверкающей лавиной, которая вряд ли пощадит кого бы то ни было. Короче говоря, очень скоро я оказался совершенно один посреди куч оружия и целого города из шатров, палаток и шалашей.