Когда уже в банном халате вытирала голову полотенцем, кто-то поскребся в дверь. В щель просунулась рыжая голова, за головой просочился весь ее хозяин. Я развернулась к нему, опершись задом на раковину.
— Прости, — прошептал он, становясь на колени, обнимая мои ноги и прижимаясь ко мне головой, — ее нельзя было совсем злить. Она становится агрессивной и тогда помогают только уколы. А у меня с собой ничего нет.
— И ты думаешь, я поверю в эти сказки? — усмехнулась я.
— Можешь проверить. И у тебя, и у Светланы есть такая возможность.
Я опустила глаза и запустила руку ему в волосы. Она еще крепче прижался ко мне и втянул носом воздух.
— Ты меня нюхаешь? — удивилась я.
— Да. Хотел почувствовать твой запах. Ты так пахла вчера! А сегодня гелем для душа и шампунем.
— Вчера ты меня даже в ванну не пустил.
— И ты про нее и не вспомнила, не до того было, — по голосу я поняла, что он улыбнулся, — мне больше нравится твой запах.
Он развязал пояс халата и раскрыл его. Я хотела было запахнуть полы и возразить, но он не дал мне этого сделать.
— Тш-ш, подожди.
Он коснулся губами моего живота, провел языком в районе пупка, оставляя влажный след на коже. А у меня подогнулись колени и закружилась голова, я вцепилась в его плечи обеими руками. Он легкими, как крылья бабочки, поцелуями прокрывал низ живота. Вы видели табуны мурашек? Я — да. Его губы спустились ниже, а я попыталась его остановить, удерживая его голову. — Я ничего делать не буду, — прошептал он, почти касаясь губами и обжигая кожу внизу живота горячим дыханием, — я не сумасшедший и не люблю заниматься любовью при свидетелях, а тем более спешить. Твоя подруга не оценит, а я хочу насладиться каждым моментом. Дай только минутку. Ты сейчас сумашедше пахнешь!
И правда, через минуту от отстранился, запахнул на мне халат и завязал пояс, поднялся. Глаза странно блестели, к лицу прилила кровь на лбу билась жилка.
— Ты даже не представляешь, чего мне стоит сейчас отпустить тебя. И вчера тоже. И в той гостинице ночью, когда ты терлась попой в почти прозрачных трусиках о меня.
— Ты сам сказал, чтобы я ложилась под одеяло, что я тебя не интересую. И я была в длинной футболке.
— Еще бы, — усмехнулся он, убирая с моего лица мокрые волосы и проводя пальцем по моим губам, которые, как мне казалось зудели без его прикосновений, — я не смог отказать себе хотя бы в этом удовольствии. А твоя футболка почти сразу задралась практически до самой груди, ты сильно крутишься во сне.
Я прерывисто вздохнула:
— Нам надо выходить из ванной.
— Надо. И это печально. И еще я точно знаю, что твоя бабушка все еще в этой квартире.
— Почему? — опешила я.
— Потому что она не дает мне совратить ее внучку, хотя, видит бог, я пытался много раз.
— Иди уже, — засмеялась я, хлопая его по плечу, — Я скоро приду.
Светлана уже сварила вареники с вишней. Еще месяц назад моя мама налепила вареников, и они до сих пор лежали у меня в морозилке. Вот и пригодились. Три тарелки с варениками уже вовсю дымились на столе. рядом стояла мисочка со сметаной и сахарница. Я вышла из ванной и проскочила в свою комнату. Быстро натянула теплый спортивный костюм и носки, вышла на кухню.
Валерий сидел напротив Светланы, которая зависала в моем ноутбуке.
— Юль, — сказала она, глядя на монитор, — я тут немного похозяйничала. На твою электронку Тимоха мне видео переслал, что привез из Александрова. Я его уже несколько раз смотрела. Там видео из самой гостиницы, и из ресторана. А еще из торгового центра. Так вот. Мне несколько раз на всех видео попалась одна и та же женщина.
— Покажи, — я подошла к подруге и посмотрела в монитор.
— Вот, смотри, — она поставила видео на паузу и указала пальцем на женщину.
Качество, конечно, оставляло желать лучшего, но я абсолютно точно узнала Анжелу.
— Валер, — позвала я.
Он встал позади меня и слегка нагнулся, чтобы было удобно смотреть.
— Анжела?! — удивился он.
На видео в гостинице она прошла мимо стойки регистрации буквально сразу после Гаранина и Настены. На следующем видео из торгового центра с нескольких точек обзора Анжела практически следует по пятам за любовниками, и она вполне узнаваема. А вот на видео из ресторана, где она сидит за столиком немного поодаль от Гаранина и Добровольцевой. Очень хорошо видно выражение ее лица. Злобное лицо было, недовольное.