- Наглая лентяйка! Она еще смеет улыбаться! Дерзкая девчонка! Почему я бужу тебя, в то время как ты должна была нагреть мне воды для умывания и приготовить завтрак?! Бездельница! А ну живо вставай!- на последнем слове тётенька взвизгнула и затопала ногами.
" Это сон. Это всего лишь плохой сон",- Люська протёрла глаза, ущипнула себя за руку, но злая тётенька не исчезала.
Видимо такое поведение Люськи было столь неожиданно для тётеньки в чепчике, что она недоуменно уставилась на сонную девчонку, а потом заорала с новой силой:
- Ты что, оглохла, дармоедка?! Живо ступай греть мне воду и готовить завтрак!
Люське надоело слушать этот дикий ор, тем более что она вообще не понимает, что происходит и куда она попала. А главное как?
- Послушайте тётя, не надо на меня орать. И обзываться тоже не хорошо. Вы, вообще, кто?
"Тётя" от возмущения раскрыла рот и силилась что-то сказать, но, видимо, слов чтобы выразить степень негодования не находилось. Тут в комнату вошла еще одна "пельмешка", правда размерами поменьше. Но сходство между пельмешками было очевидное- мать и дочь. Дочь- пельмешка удивлённо посмотрела на Люську:
- Ты еще спишь?! Мы уже проснулись, а ты спишь?! Ну, сейчас ты получишь от маменьки!- и дочь -пельмешка злорадно ухмыльнулась.
Люська разозлилась. Мало того, что она ни фига не понимает, так тут еще эти пельмешки разорались.
- Вместо того чтобы орать, могли бы и объяснить что случилось! И для начала могли бы и представиться! А орать я тоже могу!- Люська вскочила с кровати и, уставив руки в боки, вызывающе посмотрела на онемевших пельмешек.
Наконец, к дочери - пельмешке вернулся дар речи и она, опасливо посматривая на Люську, пробормотала:
- Маменька, кажется она сошла с ума...
Мама- пельмешка кивнула:
- Точно, она ненормальная. Но все-таки воду ей придётся нагреть, и завтрак приготовить тоже! А я пока подумаю что с ней дальше делать.
Пельмешки величественно вышли из комнатёнки.
Люська озадаченно почесала голову. А может она и впрямь сошла с ума? Ну, а как еще объяснить весь этот бред? Ладно, с этим она по ходу разберётся. А пока надо хоть одеться что ли...
Оглядевшись в поисках какой-нибудь одежды, Люська обнаружила, что на гвозде, вбитом в стену, висело какое-то платье. Выглядело оно удручающе- старое, заштопанное, непонятно какого цвета. Хорошо хоть чистое и потом не пахнет. Как ни странно, но платье пришлось Люське впору. Возле окна отыскала гребень и кое-как причесала волосы.
"Средневековье какое-то... Вот почему бы мне не сойти с ума как-нибудь посовременнее?"
Выйдя из комнатушки, Люська обнаружила, что находится на чердаке. Вниз вела деревянная лесенка с тонкими перилами. Спустившись, оказалась в большой проходной комнате с множеством дверей. Убранство комнаты убедило девушку, что её сумасшествие заблудилось где-то в далёкой старине. Табуреты с мягкими сиденьями на изогнутых ножках- такое только в музеях увидишь. Полосатые тканные дорожки на половицах. И печка! Огромная, на половину комнаты. Тут из-за одной двери показалась голова дочери-пельмешки:
- Эй, сумасшедшая! Кухня там!- и палец пельмешки указал направление.
Люська, находясь в растерянности, последовала в заданном направлении.
На кухне Люська удручённо вздохнула: ну конечно, ни тебе газовой плиты, ни крана с горячей водой! А где холодильник? Есть ужасно хочется!
Тут на кухню зашла еще одна незнакомка. Сходство с пельмешками присутствовало, но черты у этой девушки были более мягкими. Девушки уставились друг на друга с интересом. Черноволосая незнакомка в голубом домашнем платье недоверчиво спросила:
- Ты что, на самом деле сошла с ума?
Люська неопределённо пожала плечами.
- Но меня ты помнишь? Я Бетти...
- Нет, не помню. Я вообще вижу тебя в первый раз,- раздражённо ответила Люська.
- А, может, ты просто память потеряла? Я слышала, такое бывает...
- Бетти, а ты значит меня знаешь? Ну и кто я такая?
- Как кто? Ты Золушка...
Люська хохотнула:
- Вот я попала! А полегче ничего нельзя было придумать?- обратилась она к своему помутневшему рассудку.