- Нам нужно с вами поговорить.
Седых жестом пригласил пройти дальше.
Там, под деревьями, стоял стол, врытый в землю, и две скамейки. Солнце, пробиваясь сквозь густую листву, бросало на доски стола матовые блики.
Разговор начался как обычно. Помнит ли подполковник тот день, вернее, ту ночь? Ну, конечно, разве это забудешь. А тех, кто с ним шел? Да, тоже, хотя многих уже нет, погибли в боях. Брянцев предложил бумагу и карандаш. Седых начал писать столбиком фамилии, морщился, припоминая, но писал, делая сбоку пометки:
- Пятеро, стало быть, погибли. Один из моих, узбек, сейчас на родине, пишет мне, не забывает, растит хлопок. Трое… точно вот не могу сказать, где они сейчас - Коршунов, Головлев и Морозов. До войны двое из них были токарями, а Морозов - фрезеровщик.
- Девять, - сказал Брянцев. - Десятый вы. А еще один?
- Задуйвитер служит на Украине, офицер. Я с ним до Берлина дошел.
Брянцев сиял, а Курбатов хмурился. Всё шло ровно, слишком ровно. И, вместе с тем, - ничего определенного, точного, с чего бы можно было начать розыск. Он взял у подполковника его записи и попытался представить себе всех этих людей. Среди них не должно было быть тех.
- Вы всё время были вместе? - спросил Курбатов. - Из десяти человек никто не отлучался тогда, в окружении?
- Н-нет… Мы шли километров полтораста, больше лесами.
- Куда?
- На восток. К Солнечным Горкам. Правда, за две недели до Солнечных Горок мы встретились с партизанами…
Курбатов сел поудобней, словно собираясь выслушать долгий рассказ.
- В операциях мы участия не принимали, так как были измучены переходами. А партизаны при нас собирались взорвать водокачку…
- Хорошо, - сказал Брянцев, - а в лесу из ваших никто не уходил, никого вы никуда не посылали?
- Я ведь еще не кончил, - ответил подполковник, и Курбатов лукаво взглянул на Брянцева: то-то, учись терпению! Подполковник тут же добавил: - Посылал. Трое пошли с одним человеком, кажется с председателем райисполкома, к Солнечным Горкам на рекогносцировку. Тогда мы уже думали о том, как бы перейти линию фронта. Они наскочили на отряд немцев и приняли бой. В бою все рассеялись и собрались по одиночке дней через пять-шесть.
Курбатов подался вперед:
- Кто это?
Брянцев увидел, как в зрачках у Курбатова появились злые огоньки.
- Коршунов, Головлев, Морозов.
- Больше никто никуда не отлучался?
- Нет, остальные были со мной.
Брянцев понял: эти трое, или хотя бы один из них, могли за эти дни попасть в плен, быть завербованными… Проверка здесь нужна обязательно. Курбатов думал о том же.
Наступил вечер, когда они сели в машину; шофёр включил свет.
- Ну, что вы скажете, Константин Георгиевич? - спросил Курбатов.
- Чёрт ногу сломит, - ответил Брянцев. - Может, эти трое тогда попросту уходили от преследования.
- Посмотрим, - Курбатов закрыл глаза. - Вы завтра же займетесь розысками музыканта. Никаких данных о нем пока нет. - Откинувшись на сидении, он смотрел в окно и мысленно подводил итоги.
Было двадцать шесть. Десять - военнослужащие. Среди них нужно проверить троих. Да вот еще женщина, Кислякова, - она разошлась с мужем, живет в Солнечных Горках одна, работает в райконторе связи.
О чем еще говорил подполковник Седых?
В операциях партизан они участия не принимали, да и сами партизаны еще не наладили как следует свою борьбу в ту пору. Только взорвали водокачку…
Брянцев вздрогнул от неожиданности, когда майор резко повернулся и, дотронувшись до плеча шофёра, приказал:
- Назад в дивизию.
Отыскав подполковника, Курбатов спросил:
- Те, кто взрывал водокачку, - вернулись?
- Не все, при нас вернулся только один, - кажется, железнодорожник, раненный в руку.
- А где во время взрыва был Новиков, председатель райисполкома?
- В Солнечных Горках. Ну да, он нас привел в подвал, и примерно в это же время туда пришел этот железнодорожник.
- Спасибо. Извините, что побеспокоили.
И вот снова дорога, но ночь уже сгустилась, и шофёр вел машину осторожней.
- Вы поняли? - тихо спросил Курбатов у Брянцева.
- Я понял, что вы хотели узнать, но не понял еще, что мы узнали. Если этот железнодорожник пришел в подвал один, стало быть, он знал адрес.
2
Примерно за неделю до того как генерал передал Курбатову новое задание, на «Электрик» приехал Позднышев - видный инженер-энергетик. Здесь налаживали производство выключателей для высоковольтной сети, сконструированных им, и работники завода нуждались в его помощи.
Позднышев снял номер в гостинице, но, казалось, жил на заводе. Там ему отвели кабинет- маленькую комнатку, единственным своим окном выходившую на крыши сборочных цехов, а дверью - в коридор. В кабинете он бывал редко и всегда с новыми друзьями - инженерами, большей частью молодыми.