— Ага! — подумала Иголка. — Вот он — клей.
— А вот это горячий каландр, — сказал Мастер, — он своими валиками прессует холстик, свёртывает в рулон, и ткань готова!
— А как её шьют? — спросила Лёля, и Иголка насторожилась: наконец-то заговорили о том, что её интересовало.
— Её вообще не шьют. Зачем делать в ткани дырки иголкой? Выкраивают, что нужно, и склеивают куски друг с другом.
— Ага! — крикнул Джемпер.
— Ах! — воскликнула Иголка.
— Ай! — взвизгнула Лёля, потому что Иголка так резко откинулась назад, что совсем пролезла через манжету и воткнулась в Лёлину руку.
— Откуда ты взялась? — удивилась Лёля. — Убирайся отсюда. Ты больше никому не нужна!
И она отбросила Иголку. Мастер покачал головой.
— Во-первых, в цехе ничего на пол не бросают. Во-вторых, ты не права. Ведь не все ткани будут неткаными. А Иголка — твой старый друг и ещё не раз тебе пригодится. Кстати, у тебя на чулке дырка.
Лёля покраснела, подняла Иголку и спрятала в кошелёк. Иголка вся дрожала от обиды. Она забилась в самый тёмный угол кошелька, уткнулась ушком в счастливый трамвайный билет, который Лёля хранила для экзаменов, и, наверное, заплакала бы, если бы умела. Но веши не могут плакать, хотя им тоже бывает и больно и грустно, только, конечно, по-своему, по-вещевому….
«Всё кончено! — думала Иголка. — Вся моя жизнь разбита, и прежнее никогда не вернётся! Лучше бы мне сломаться!»
Вечером Лёля открыла кошелёк, вытащила Иголку и воткнула её в старую знакомую подушечку перед зеркалом.
— Извини, пожалуйста, — сказала она, — я была не права. Давай-ка заштопаем чулок!
— А я только хотел доказать тебе, что ты не такая уж важная и не должна обижать других! — добавил Джемпер.
— Я поняла, — тихо ответила Иголка, — и постараюсь вести себя умнее, — и она подставила ушко длинной коричневой нитке, которую держала Лёля.
— Мы должны быть скромными, — вздохнула застенчивая Штора, — ведь всегда найдётся кто-нибудь лучше нас…
Три волшебника
Люся сидела у папиного стола и перебирала карандаши. Солнышко ярко светило, но гулять Люсю не пускали, потому что у неё болело горло.
Кошка Муська вспрыгнула на подоконник, встала на задние лапы и потянулась к форточке.
— Подожди, пока придёт мама, — сказала Люся, — мне нельзя открывать форточку.
— Мя-яу! — недовольно ответила Муська и сердито махнула рыжим пушистым хвостом. Ей, наверное, было некогда.
— Не кричи! — рассердилась Люся. — Я же терплю, потерпи и ты.
Терпеть Муська не хотела. Она закричала ещё громче и принялась царапать стекло, а рыжий хвост так и заметался из стороны в сторону.
Но тут в передней звонко щёлкнул замок — и вошла мама. От неё так вкусно пахло весенним воздухом, что Люся тоже не смогла больше терпеть и заплакала.
— Ну вот, — удивилась мама, — обе ревут! Кто же виноват, что тебе приходится сидеть дома?
— Мороженое, — сквозь слёзы ответила Люся.
— Нет, не мороженое, — засмеялась мама, — а тот, кто его слишком быстро съел. Ведь Муське ты тоже дала попробовать, но она ела тихонько, не торопясь, и не заболела. Зато ей можно гулять!
Мама открыла форточку и выпустила Муську, а Люся заплакала ещё громче.
— Не плачь, — сказала мама, — вот тебе весна прислала подарки!
И она вынула из сумки букетик ландышей.
Три дня Люся радовалась чудесным цветам. Она отрезала ножницами пожелтевшие веточки, меняла в вазе воду и даже подсыпала немножко сахару, чтобы вода была вкуснее.
Но на четвёртый день ландыши всё-таки завяли, и Люся опять заплакала.
— Срезанные цветы не могут стоять долго, — вздохнула мама. — В саду у бабушки цветы растут на клумбах и не вянут так быстро.
Через неделю Люся с мамой и Муськой поехали в деревню. Бабушка оказалась просто маминой мамой и обращалась с мамой совсем так, как мама обращалась с Люсей. Это было очень интересно. Но ещё интереснее был сад.
Длинные усатые плети огурцов сползали со своей грядки навстречу соседям, кудрявые помидоры казались игрушечными деревьями, а редиска уже расталкивала землю своими розовыми плечиками, чтобы поскорее попасть на стол, прямо к завтраку. Муська совсем сошла с ума от радости, — она ведь тоже никогда раньше не бывала в деревне.
Она прыгала по грядкам, карабкалась по деревьям, каталась по траве и гонялась за птицами.
Но её рыжий хвост был виден так далеко, что все птицы замечали его и улетали раньше, чем Муська могла к ним подобраться.
— Откуда вы знаете, что я здесь? — спросила она у Скворца, которого не могла достать, потому что под его домиком была построена деревянная площадка.
— А мы видим сверху твой хвост и передаём друг другу, что ты идёшь. Пойди на берег озера и вызови рака. Он отрежет тебе хвост клешнями.
— Вот ещё выдумал! — рассердилась Муська. — На кого же я буду похожа без хвоста?
— На бесхвостую кошку! — засмеялся Скворец и захлопнул дверь своего домика.
Муська вздохнула и пошла к Люсе, которая рассматривала клумбы в цветнике.
— А Цветов-то совсем мало! — говорила Люся бабушке.
— Они ещё не цветут, ответила бабушка, — и вообще им надо помочь.
— Кто же им поможет?
— Есть такие добрые волшебники, — засмеялась бабушка, — они живут в чулане. Завтра я тебе их покажу.
На следующее утро бабушка открыла чулан, и Люся с Муськой побежали смотреть волшебников. Но в чулане оказались только лопаты, грабли да какие-то мешки.
— Где же волшебники? — разочарованно протянула Люся.
Бабушка открыла один мешок и взяла из него немножко белого блестящего порошка.
А Муська сейчас же вскочила на мешок, чтобы понюхать волшебника и узнать, не поможет ли он ей ловить птиц. Но из мешка ничем не пахло.
— Вот волшебница номер первый, — сказала бабушка, — её зовут Селитра. Она помогает цветам расти. Ведь прежде всего надо вырасти, а потом уж можно цвести!
Бабушка бросила волшебницу в ведро с водой и стала быстробыстро болтать в воде палкой, чтобы волшебница размешалась и сделала воду волшебной. Потом велела Люсе взять лейку, и они пошли в сад.
Люся поливала цветы из лейки, а бабушка выливала на мокрую землю волшебную воду — по целой кружке каждому цветку.
— Когда же они вырастут? — спросила Люся.
— Теперь скоро, — ответила бабушка и ушла по своим делам. А Муська погналась за большим толстым воробьём, но воробей даже близко её не подпустил и улетел, да ещё прочирикал что-то обидное.
«Схожу-ка я всё-таки к раку», — подумала Муська и пошла на берег озера.
Рак сидел под корягой и, увидев Муську, на всякий случай спрятался.
— Поди сюда, — сказала Муська, — я раков не ем.
— А ты одна? — спросил рак.
— Одна. Я к тебе по делу. Отрежь мне, пожалуйста, хвост.
— Ты сошла с ума! — удивился рак. — Зачем тебе это нужно?
— Чтобы птицы меня не замечали.
— Ну, дело твоё.
И рак схватил клешнями Муськин хвост.
— Мя-я-у! — закричала Муська и вырвала из клешней хвост.
Рак передёрнул клешнями и задним ходом ушёл обратно под корягу, а Муська со всех ног помчалась домой — зализывать хвост. Хвост болел так сильно, что Муська целую неделю не обращала на птиц никакого внимания и сидела на террасе. Она жаловалась Люсе, но Люсе было некогда: ей надо было бегать смотреть, растут ли цветы. К концу недели цветы действительно стали быстро расти.
Душистый горошек весело перебирал усиками по натянутым верёвкам и взбирался всё выше и выше.
У лилий из пучка листьев выглянули толстые стрелки с бутоном на макушке, а флоксы так торопились, что скоро почти перегнали ростом Люсю.