Он протянул руку к большому конверту. Его содержимое он готовил методично, в течение нескольких недель и втайне от всех. Бумаги, вечно эти бумаги. Он не стал открывать конверт. Он подумал о своих решениях и о том, к чему они приведут. В который раз мысленно перебрал их, одно за другим, и ни о чем не пожалел. Кто-то постучал в дверь. Он быстро сунул конверт в верхний ящик.
— Войдите!
В дверях стоял молодой человек в костюме.
— Извините меня, мистер Блейк. Мне бы хотелось вам кое-что сказать.
— Четырехчасового совещания вам не хватило, мистер Эддинсон?
— Очень жаль, что вы так плохо отнеслись к нашим предложениям. Вам следовало бы подумать.
Будь Блейк молодым гепардом, он вцепился бы нахалу в лицо и растерзал бы его в клочки, но он был старым львом. И он лишь усмехнулся.
— Подумать? Я полагаю, что это мне все еще неплохо удается, и, кстати, именно поэтому ваши «предложения» действуют мне на нервы.
— Но они направлены на улучшение работы предприятия…
— Вы уверены? Оставьте меня, Эддинсон. Вы и ваши сторонники за сегодняшний день изрядно мне надоели.
— Мы делаем все от нас зависящее, в интересах каждого…
— В интересах каждого? Для кого вы работаете, мистер Эддинсон? Чему вас учили в этих ваших школах, откуда вы вышли с уверенностью, что все знаете? Для вас нисколько не важна наша продукция. Вам совершенно наплевать на клиентов, для которых мы ее производим. Ваше кредо — продавать как можно больше, неважно, нужно людям то, что вы продаете, или нет, снижать себестоимость, пусть даже урезая рабочим зарплату, любыми способами повысить собственный рейтинг и разбогатеть, чтобы потом переметнуться в другую компанию и там проделывать все то же самое, только еще лучше — или еще хуже, это как посмотреть.
— Вы слишком суровы.
— Меня не интересуют ваши суждения. Вас еще и в проекте не было, когда я уже руководил этим предприятием, начинал с того, что подметал заводские цеха. Я знал в них каждый закоулок. Я не заканчивал школ, где бы мне вдалбливали в голову, будто я пуп земли. Я изучал жизнь, я знаю по имени каждого, кто со мной работает, знаю, как зовут его жену, детей, я видел, как они растут. Вы считаете меня старым кретином? А мои взгляды безнадежно устаревшими и патерналистскими? Думайте что хотите. Хозяин здесь я, а вы — мой служащий.
— Мир меняется, мистер Блейк. И к нему надо приспосабливаться.
— К чему приспосабливаться? К порочным системам, которые придумали люди вроде вас? Вы и вам подобные служите только себе. И позвольте вам сказать, что однажды вас крепко занесет. Разумеется, вы не глупы, Эддинсон, но в человеке ценно не наличие ума как такового, а то, на что он его употребляет.
— Ваши высокие принципы, Блейк, не спасут нашу фирму.
— А ваши мелкие принципы ее погубят. И не забывайте, что это моя фирма. Мы производим металлические коробки уже более шестидесяти лет. Потребители ценят нашу продукцию за прочность и удобство. Быть может, она не так привлекательна, как вся эта модная халтура из ярко-зеленого пластика, но она практична. Мы приносим пользу, мистер Эддинсон. Люди полагаются на нас! Я даже не знаю, понимаете ли вы, о чем я говорю… Так вот, вопреки вашим сомнительным теориям, мы не станем производить коробки из металла меньшей толщины, чтобы увеличить объем продаж. Мы не станем переносить завод в другую страну ради удешевления рабочей силы. Мы будем делать нашу работу! В связи с этим, мистер Эддинсон, у меня возникает вопрос: в чем состоит ваша работа? Оптимизировать? Продвигать? Захватывать новые рынки? Ловить любую возможность? Все это слова, претенциозные слова, чтобы набить цену самому себе.
— Без нас вы не продадите…
— Вы так думаете? Однако же более пяти десятилетий продавали. Как ни наивно звучит, но я полагаю, что вещи полезные не так уж трудно продавать, а вот всякая новомодная дребедень нуждается в том, чтобы ее сбывали любыми способами. Но не будем уходить от дел: я не дам вам возможности оттачивать свои молодые волчьи клыки на моем предприятии.
— У вас не будет выбора, мистер Блейк. Я ведь не один. Банки на моей стороне.
— Вы мне угрожаете?
— Я пришел к вам, чтобы спокойно обо всем договориться, а вы меня оскорбляете.
— Вы пришли, чтобы бросить мне вызов, и я вам ответил. А теперь ступайте. Я достаточно терпел вас сегодня. И все же я хочу поблагодарить вас, Эддинсон: до вашего прихода у меня еще оставались сомнения относительно будущего, но теперь они рассеялись.
— Что вы хотите сказать?
— Скоро вы увидите, что я тоже способен к инновациям… Ступайте.