— Нет, я был зачислен в адвокатуру.
— Тогда в чем же дело?
— Некие люди исключили меня, — сказал я.
— Каким образом? Что вы имеете в виду?
— Я обнаружил в законе лазейку, благодаря которой человек, совершивший убийство, мог свалить вину на государственную власть.
— И что произошло? — спросила она, затаив дыхание.
— Они выставили меня из адвокатуры, — ответил я.
— Это я поняла, но что произошло после того, как вы обнаружили, как можно совершить убийство и… Ну вы понимаете, о чем я говорю.
— Не уверен.
— Так кто-то в самом деле совершил его и смог избежать наказания?
— Это долгая история.
— Очень хотелось бы когда-нибудь послушать ее.
— Выставляя меня из адвокатуры, они сказали, что я помешанный и что моя теория не выдерживает критики. Это, мол, просто фантазия, которая, однако, свидетельствует об опасном антисоциальном мышлении.
— Ну и тогда?..
— Тогда я взял и доказал, что прав.
— Кто же совершил убийство?
— Они решили, что я.
Мисс Фенн вскинула на меня глаза:
— Вы что, хотите меня прокатить?
— Только в такси.
Ее внимательные карие глаза пронзили меня насквозь.
— Черт побери, а ведь я вам верю! — призналась она.
— Можете и не верить, но какой мне резон лгать?
— Ну и что они сказали, те люди, которые сочли вашу теорию опасной?
— Они собрали комиссию из членов коллегии адвокатов и принялись вносить поправки в законы, чтобы попытаться закрыть эту лазейку.
— И им это удалось?
— До некоторой степени. В той части, которая касается законов штатов, но такая лазейка имеется и в конституции, а ее не так легко заткнуть.
— Но вы можете мне сказать, заткнули все же эту лазейку?
— Нет.
— Почему?
— Потому что они не могли заранее знать, как поступит Верховный суд.
— А разве там не придерживаются законов неукоснительно?
— Они были связаны прецедентами. Теперь пытаются изменить старые решения. Но пересмотру подлежит множество дел, поэтому неизвестно, что они изменят, а что останется по-прежнему.
— А разве это не опасно?
— Это может быть хорошо, а может быть плохо. Все зависит от обстоятельств. Со временем новые судьи добьются, чтобы закон был изменен в соответствии с их идеями. Адвокаты будут в общих чертах знать, что советовать своим клиентам. А пока можно только гадать… Так что же вы можете сказать мне о мистере Смите?
Она рассмеялась:
— Вы так внезапно меняете тему разговора, что это приводит в замешательство.
— Я привел вас в замешательство?
— Нет, но вы пытались сделать это.
— Вовсе нет.
— Что же вы хотите о нем узнать?
— Как можно больше.
— К сожалению, я знаю о нем очень немного. Все вам расскажу, когда мы будем у меня дома.
Мы проехали несколько кварталов в молчании.
— Вы выглядите ужасно молодым, — сказала мисс Фенн.
— Я не так уж молод.
— Вам около двадцати пяти?
— Нет, я постарше.
— Но ненамного.
Я предпочел промолчать.
— Вы работаете на кого-нибудь? — спросила она.
— Некоторое время работал. А сейчас имею долю в бизнесе. Но давайте для разнообразия поговорим о чем-нибудь другом. О политике, о Новом Орлеане или, может быть, о вашей личной жизни?
Она пытливо взглянула на меня без тени улыбки.
— А что вас интересует в моей личной жизни?
— Я предоставил вам на выбор несколько тем для беседы, однако вас не заинтересовала ни одна, за исключением вашей личной жизни. Вы что-то скрываете? Это называется контрнаступлением.
В течение минуты она обдумывала мои слова, а потом я увидел, как улыбка снова коснулась уголков ее губ.
— Вы, по-моему, довольно смышленый. И сделали ловкий ход.
Я вынул из кармана пачку сигарет.
— Хотите закурить?
Она взглянула на марку сигарет.
— Пожалуй.
Я наполовину вытолкнул сигарету из пачки. Она взяла ее, постучала по своему большому пальцу и подождала, пока я поднесу ей спичку. Мы прикурили сигареты от одной и той же спички. Такси сбавило скорость.
Мисс Фенн глянула в окно машины.
— Вон тот, следующий дом, справа.
— Мне подождать вас? — спросил шофер, когда я стал с ним расплачиваться.
Я посмотрел на мисс Фенн.
— Пусть подождет?
Она поколебалась долю секунды и затем сказала: