Несколько ручьев с гор сбегали к морю. Большинство из них пересыхали летом, оставляя в своих руслах лишь усыпанные камнями овраги. У одной, однако, оставалась тонкая струйка воды даже в самое засушливое время года. Заяц убежал, когда подошли Соклей и Дамонакс.
Указав вверх по течению, Соклей спросил: “Питает ли эту реку источник?”
“Это верно”. Дамонакс опустил голову. “Сейчас мы следуем по ней, пока не доберемся до Долины Бабочек”.
Несколько минут спустя они подстрелили еще одного зайца. Дамонакс вздохнул, возможно, жалея, что с ним нет собак, чтобы он мог поохотиться. Мышь шмыгнула в кусты. Ежик свернулся в клубок. Ящерица на валуне у ручья уставилась на родосцев черными глазками-бусинками. Она высунула язык, словно в насмешку.
Через некоторое время Дамонакс наклонился и зачерпнул рукой немного воды из ручья. “Теплая работа”, - отметил он.
“Да”. Соклей тоже выпил немного воды и плеснул немного на лицо. Это было приятно.
Они пошли дальше. Поток еще немного повернул к северу. “Там!” Сказал Дамонакс. “Видишь те верхушки деревьев?" Сами деревья растут внизу, в долине, иначе вы смогли бы разглядеть остальные. Мы почти на месте.’
Долина Бабочек была длинной и узкой. Соклей задумался, сколько времени потребовалось потоку, чтобы вырезать ее из твердого серого камня. Ветви деревьев по обе стороны соприкасались над журчащим ручьем, затеняя и охлаждая долину. Соклей принюхался. Слабый, почти знакомый пряный запах наполнил его ноздри. “Что это?” - спросил он, снова принюхиваясь.
“Стиракс”, - ответил Дамонакс. “Они делают благовония из камеди. Бабочкам, кажется, тоже нравится аромат”.
“Бабочки...” Когда глаза Соклея привыкли к тени, он увидел их и испустил тихий, восхищенный вздох. Они были повсюду в долине: на камнях и покрывали стволы и ветви деревьев. Их любимым местом, казалось, была большая замшелая скала рядом с небольшим водопадом в дальнем конце долины. Вокруг них клубился туман; возможно, им особенно нравилась здешняя влага. “Как чудесно!” Воскликнул Соклей. “Большое вам спасибо, что привели меня сюда!”
“С удовольствием”, - сказал Дамонакс, как будто он создал долину для пользы Соклеоса.
Соклей протянул руку и осторожно сорвал насекомое с ветки. Его тело было длиной примерно с последний сустав его большого пальца, хотя и намного тоньше. Его верхние крылья были коричневыми, почти черными, с желтыми прожилками. Когда она на мгновение затрепетала, вяло пытаясь улететь, она показала нижние крылья насыщенного малинового цвета с несколькими темными пятнами. Затем она, казалось, смирилась с катастрофой и спокойно сидела у него в руке.
Изучив его еще немного, Соклей повернулся к Дамонаксу. “Прости, лучший, но это не бабочка”.
“Нет?” Его шурин поднял обе брови. “Тогда как бы ты это назвал? Скат? Может быть, оливка?”
Хотя Соклей улыбнулся сарказму, он ответил: “Мотылек”.
“Клянусь собакой, в чем разница?”
“Ах. Теофраст, должно быть, пропустил ту лекцию, пока ты был в Ликейоне. Бабочки отдыхают, подняв крылья за спину, в то время как мотыльки позволяют им лежать ровно - как это. А у бабочек тонкие, похожие на клубки усики, в то время как у мотыльков толстые, волосатые - вот такие. Если у него есть характеристики мотылька, чем еще это может быть?”
“Полагаю, больше ничего”, - ответил Дамонакс. “Но захотел бы ты приехать сюда, если бы я пригласил тебя посмотреть на Долину Мотыльков?”
“Я? Вероятно. Мне любопытны такие вещи. Хотя, признаю, большинство людей держались бы подальше ”. Соклей вернул мотылька туда, откуда взял. Она вилась среди других, затем замерла. Он спросил: “Как так получается, что птицы не прилетают сюда и не кормятся, пока не лопнут?”
“Это я могу тебе сказать, потому что я видел, как птицы уносят этих бабочек - я имею в виду мотыльков”. Дамонакс исправился, прежде чем Соклей смог. “Они берут их, да, но не глотают. ... Мотыльки, должно быть, отвратительны на вкус”.
“Как интересно!” Сказал Соклей. “И поэтому они остаются здесь безмятежными все лето?“
Дамонакс опустил голову. “Это верно. Когда осенью идут дожди, они спариваются - некоторые из них даже падают в ручей во время спаривания, - а затем улетают, так что вы можете видеть их по всему острову. Но когда весной все высыхает, они снова здесь ”.