“Нет. Последние несколько лет я был капитаном "Афродиты ": по двадцать весел на борту”.
“О, конечно. Я знаю ее”. Филократ стукнул себя тыльной стороной ладони по голове, раздраженный тем, что забыл. “Ну, хорошо. Большая разница между этим кораблем и тем в том, что не все на Дикаиозине могут услышать вас, когда вы кричите - он слишком большой, и многие его гребцы внизу. Мы будем использовать трубы и барабаны, чтобы задать ритм, и вы захотите положиться на своих товарищей в передаче приказов. Помните о них и рассчитывайте на них. Они оба хорошие люди ”.
Менедем встретил их мгновением позже. Ксенагор был высоким и худым, со сломанным носом. Оказалось, что Менедем уже знаком со вторым помощником, Никандросом: они сталкивались друг с другом, и Менедем обычно одерживал верх.
К тому времени гребцы заполнили корабельный ангар и высыпали на мостки с обеих сторон. Наступил настоящий рассвет. Вскоре восходящее солнце должно было осветить вход в ангар. Филократ сказал: “Похоже, мы готовы”. Менедем склонил голову. Гребец подождал, затем щелкнул пальцами. “Верно, ты раньше этого не делал. Отданная вами команда звучит так: ‘Уберите ее!“"
“Сбейте ее!” - Крикнул Менедем и стал ждать, что произойдет дальше.
С ревом гребцы и морские пехотинцы столкнули "Дикайосину" вниз по наклонному трапу корабельного сарая в воду. У команды Афродиты возникли проблемы с рукоприкладством. Из-за скопления моряков на "трихемиолии" это казалось легким. По пути, которым она шла, в воду военно-морской гавани. Они вскарабкались на борт. Помощники капитана, келевстес и Менедем не отставали.
У "Дикаиозины " был более высокий надводный борт, чем у торговой галеры. Стоя на корме с рулевым веслом в руках, Менедем чувствовал, что способен видеть так же далеко, как бог. “Ты справишься с ней сам?” Спросил Филократ.
“Да, клянусь собакой”, - ответил Менедем. “Я хочу узнать, как она себя чувствует. Я не какой-нибудь позолоченный попугай- я знаю, как управлять”.
“Хорошо. Тогда поехали”. Филократ отбил гребок. Гребцы начали тянуть. Дикаиозина скользила через гавань к выходу на севере.
Обдуваемый свежим ветерком, Менедем широко улыбнулся. Он чувствовал себя человеком, который всю свою жизнь ездил на ослах и вдруг оказался на спине нисейского скакуна. Этот корабль двинулся. Он был создан для скорости и доставил ее.
Как только они покинули вход в гавань, он повернул "трихемиолию" на восток, намереваясь совершить круиз вдоль побережья Кариана в поисках пиратов - или кораблей, которые могли быть пиратами. “Это первый раз, когда я командую одним из таких патрулей”, - сказал он Филократу. “Каковы правила, если мы увидим пентеконтера или гемиолию, идущую по своим делам?”
“Примерно то, чего вы ожидали”, - ответил гребец. “Мы подходим к кораблю, расспрашиваем его команду и топим его, если нам не понравятся ответы, которые мы получим. Капитан или владелец судна, который считает, что мы допустили ошибку, может пожаловаться правительству Родоса ”.
“Если он, конечно, не утонул”, - сказал Менедем.
Филократ опустил голову. “Ну, да. Это так”.
Менедем сразу заметил одно различие между Афродитой и Дикаиозиной. Рыбацкие лодки и круглые корабли сторонились "акатоса", опасаясь, что он может оказаться пиратским кораблем. Но моряки всех мастей махали в сторону "трихемиолии". Трехбортный весельный корабль должен был быть военной галерой, "гончей", предназначенной для охоты на морских волков.
“Ты же не хочешь подходить слишком близко к суше и позволять толстозадым катамитам, играющим в сторожа пиратских экипажей, хорошенько тебя рассмотреть”, - сказал Филократ.
“Я понимаю”, - ответил Менедем. “Знаешь что, о наилучший? Было бы забавно отправить круглое судно или торговую галеру достаточно близко к побережью, чтобы их было легко заметить, при этом Dikaiosyne достаточно далеко, чтобы увидеть приманку, но слишком далеко, чтобы ее можно было заметить с берега. Затем, когда пираты нападут на ближайший корабль, этот может ворваться и напасть на них ”.
Гребец обдумал план. Медленная усмешка расползлась по его обветренному лицу. “Забавно, говоришь, да? Клянусь трезубцем Посейдона, мне нравится твое представление о веселье. Тебе следует поговорить с адмиралом Эвдемосом, когда мы вернемся на Родос. Он тот, кто должен был бы отдавать приказы осуществить что-то подобное. Не забывай сейчас, потому что я думаю, что это может сработать ”.