“Что тут смешного?” Спросил Менедем.
“Мой шурин прыгает вверх-вниз на пристани, как трехлетний ребенок, когда вы говорите ему, что он не может съесть еще кусочек медового пирога”, - ответил Соклей.
“Кто-то должен задать ему хорошую трепку, как вы делаете с трехлетним ребенком, у которого случился припадок, когда вы говорите ему, что он не может съесть больше ни кусочка медового пирога”, - сказал Менедем.
“Это было бы неплохо”, - согласился его двоюродный брат. “Он сейчас прямо у края пирса. Может быть, он упадет в воду. Может быть, твой отец - или мой - поможет ему сдаться.” Менедем ждал в нетерпеливом ожидании. Но затем Соклей вскинул голову. С разочарованием в голосе он продолжил: “Не повезло. Рабы собирают кувшины с маслом и уносят их, и Дамонакс отправляется с ними”.
“Очень жаль”, - сказал Менедем. “Мне бы понравилось, если бы он вместо этого полез в выпивку”.
“Я просто надеюсь, что он не выместит это на Эринне, вот и все”. Соклей вздохнул. “Семья”.
“Семья”, - эхом повторил Менедем и снова обратил все свое внимание на Афродиту . На нее надвигался большой круглый корабль с балками, под большими квадратными парусами, наполненными бризом с севера, с трюмами, полными зерна, или вина, или - ирония судьбы - оливкового масла. Круглый корабль был примерно таким же маневренным, как лавина. Как у Афродиты , как у любого корабля во Внутреннем море, у нее на носу были нарисованы глаза, но много ли от них было пользы, когда она не могла поступить по-своему? И Менедем мог бы поспорить, что у кормы круглого корабля с гусиной головой больше мозгов, чем у человека, управляющего его веслами.
Менедем потянул румпель рулевого весла по левому борту к себе и отодвинул румпель правого борта как можно дальше от себя. Грациозная, как танцовщица, "Афродита" повернула влево и проскользнула мимо неуклюжего круглого корабля. Матросы на палубе круглого корабля махали руками, когда мимо проплывала торговая галера. Большая часть экипажа " " была слишком занята, чтобы помахать в ответ.
Длинные укрепленные молы на востоке и севере защищали Большую гавань Родоса от штормов. Проход между ними был всего в пару плетр шириной. Бок о бок с небольшой рыбацкой лодкой, у команды которой Сикон мог купить вечерний опсон, Менедем вывел "акатос" из гавани в открытое море.
Как Соклей делал каждый сезон плавания, он обнаружил, насколько изменилось движение Афродиты , когда она покинула спокойные воды гавани и смело вошла во Внутреннее море. Раньше все, что он замечал, - это толчок вперед каждый раз, когда ее весла врезались в воду. Теперь легкий толчок заставлял судно раскачиваться вверх-вниз, когда его нос скользил по волнам и опускался во впадины между ними.
Желудок Соклея скрутило так же, как у акатоса. Сглотнув, он понадеялся, что ячменная каша, которую он ел на завтрак, останется в желудке. Он посмотрел вперед с ютной палубы. Несколько матросов были такими же зеленоватыми, но только несколько. Так обычно и происходило. Соклей снова сглотнул.
“Пользуйтесь рельсами, если вам нужно вернуть их, ребята”, - сказал Менедем, в целом по-доброму. “Трюмы и так достаточно грязные, чтобы добавлять к этому еще и блевотину”. Он понизил голос, чтобы спросить: “С тобой все в порядке, Соклей?”
“Через несколько дней со мной все будет в порядке”, - ответил Соклей. “Я бы хотел, чтобы это происходило не каждый парусный сезон, но это происходит. Мне нужно несколько дней, чтобы освоиться на море, вот и все ”.
“Ты выглядишь немного бледнее, чем обычно”, - сказал Менедем.
“Со мной все будет в порядке в...” Соклей остановился, еще раз сглотнул, прижал ладонь ко рту и сделал два быстрых шага к перилам. Завтрак не остался на столе, но он аккуратно положил его в море. “Чума”, - прохрипел он, когда снова смог говорить. “Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз по-настоящему поднимался”.
“Такое случается со многими людьми”, - сказал его двоюродный брат с непринужденностью человека, которого морская болезнь не беспокоит. “Может быть, теперь ты смирилась с этим, как некоторые беременные женщины, когда их тошнит по утрам”.
“Я надеюсь на это!” Соклей сплюнул, чтобы избавиться от мерзкого привкуса во рту. Плевок не принес особой пользы. Он зачерпнул немного вина из амфоры, принесенной для команды. Полоскание им рта помогло больше. Он выплюнул один кусок, затем проглотил другой. Его желудок не взбунтовался немедленно, что он воспринял как хороший знак.