Молоко было для Дуньки. Подцепив миску палкой, чтобы лишний раз не наклоняться, Сергей поставил её на холодную плиту и выдавил из пакета положенную порцию белой жижи. Остальное он оставил на сегодняшний вечер и на завтрашнее утро. Нагнуться и поставить миску обратно было тем ещё трюком. Нужно упираться на здоровую ногу, при том поддерживая вес тела на палке. Немудрено, что миска зацепилась за край плиты и опрокинулась на пол. Кислое молоко шмякнулось на линолеум жирной лепёшкой. Дунька не привередничала, принялась лакать прямо из лужицы, а вот Сергей в сердцах выругался.
- К чёрту готовку... - проворчал он, направляясь в прихожую. По пути он заглянул в ванную. Там было темно, душевая штора задёрнута. Прикрыв дверь получше, он-таки добрался до выхода из квартиры, проверил вертушку замка - не идёт и закрыта, как он и оставил за Ленкой и её рэкетиром. Наружная дверь тоже была заперта. На всякий случай Сергей проверил: да, закрыто. Снова заперев внутреннюю дверь, он развернулся обратно и встретился взглядом с облизывающей усы Дунькой.
- Ну, что же ты? - с укоризной бросил он, похромав обратно в комнату, к окну с видом на двор.
Осень... Поздняя-поздняя осень. Во дворе к гаражам подкатила машина, кто-то юркнул в подъезд соседнего дома, за ним беззвучно закрылась железная дверь. Ни одного знакомого человека. Этот путь от двери к окну Сергей придумал сам, когда понял, что стоять возле окна сразу же после ухода Совёнка и высматривать, как она спешит в институт - бесполезно. Сколько бы не ждал, Алёна всегда проскальзывала незамеченной, хотя Сергей отчётливо видел всю дорогу от своего подъезда до выхода со двора, и на улицу. Не находя её во дворе, он испытывал нарастающий страх. Кажется, это было безумие, если бы только Дунька не ходила за ней по пятам, не провожала её на учёбу и не спала рядом с ней. Не могли же они с кошкой оба сойти с ума?
Надо было чем-то заняться, выбросить из головы бредовые мысли и жить так, как даёт ему жизнь. Нет, надо жить ещё лучше, выполнить оставшиеся заказы, заработать и выправиться!
- Руки целы, хорошо, что у тебя руки целы, раз ты художник... - повторил Сергей сказанные ему в больнице слова. Он сел за компьютер, развернул фотошоп и... ужаснулся. Без Совёнка эскиз выглядел омерзительным. Он ничего не узнавал: ни деву-воительницу, кастующую заклинание, ни навалившегося ей на щит рогатого демона. Какая-то дикая мазня цветов и аморфных форм, на которую он потратил целую неделю из отведённого срока.
Фэнтезийный портал, девять иллюстрации для внутреннего альбома, за две недели. В первый же день он ознакомился с описанием мира и персонажей вселенной, побеседовал через видео-чат с арт-директором, - какой-то девчонкой, лет восемнадцати, показал ей старые примеры работ, ей понравилось, они обо всём договорились. Оплата только после завершения основной части эскизов, демонстрация должна была состояться позавчера, но девчонка уехала, просила его подождать пару дней, и они перенесли показ первой партии из четырёх артов на завтра...
Что он ей будет показывать?
Пальцы на мышке дрогнули. Сергей машинально дёрнулся к правой части стола, где обычно хранил свой планшет, но забыл, что планшет давно продан, и он делает зарисовки на вырванной из старых студенческих альбомов бумаге. Нет, так не годится! Он открыл вкладку кистей в фотошопе, начал спешно вносить исправления в работу - кажется, получалось. Бесформенные пятна эскиза имели свой замысел, и под умелой рукой они пиксель за пикселем превращались во что-то конкретное. Вот когти, вот набросок фигуры воительницы в коротких доспехах. Сергей даже вспомнил её витиеватое имя на эльфийском... Да, здесь ещё работать и работать! Если он просидит с этого часа до вечера, то арт будет более-менее завершён, а там Сергей возьмётся и подправит остальные три, которые казались ему такими же ужасными.
Но он знал, что не просидит. Через три часа, когда были сделаны наброски языков пламени, жутко разболелось бедро.
Не сидя, не уж тем более стоя, Сергей долго работать не мог, а лёжа - подавно: всё затекало, а отходняк, когда он пытался сменить положение в постели, накатывал ещё жестче.
- Так, перерыв, - твёрдо решил он, вставая и морщась. Компьютер остался работать, эскиз в окне фотошопа выглядел лучше, но по-прежнему не обрёл завершённости. На часах было два.
Чтобы размяться, художник прошёлся по комнате до окна и обратно, чувствуя, как отпускает затёкшую ногу. Чего было ждать? Он смотрел на часы и машинально прикидывал через сколько вернётся Совёнок. Сейчас было время его свободы, но, странное дело, свободы он не хотел. Шесть месяцев к ряду он не спускался ниже второго этажа, и уж тем более не выходил на улицу. Это было болезненно, и, хотя всё нутро бунтовало, на второй месяц он понемногу привык к роли затворника.