Глава 6
Через неделю все собрались у Тимура на даче и обсуждали законченное дело.
– Вы уверены, что нас не найдут? – спросил Алексея Иван, – Слишком все уж гладко получилось.
– Не бойся, для наших клиентов это и не деньги вовсе, – ответил ему Искандер, -Да и копать глубоко некуда, на Кипре все было анонимно, человека, на которого открыли счет и не существует вовсе. Так что все выходит чисто, ноутбук уничтожен.
Ребята решили взять себе по 10 тысяч долларов в качестве гонорара и 10 тысяч вернули за потраченные расходы. Деньги ушли на благотворительность, они проверили это, об анонимных платежах писала местная пресса. Однако у всех остался некий осадок бесчестья. Шапка работала отменно, но на новый подвиг никто так пока и не согласился. Молчал о своих похождениях и Алексей.
– Знаете, грустно это, быть в жизни Робин Гудом, – высказался Искандер, – Во-первых, бороться со злом можно бесконечно, а справедливости так и не будет, история уже доказала это. Во-вторых, сколько не исчезай бесследно, рано или поздно нас все равно поймают. И тогда нам будет несдобровать, – закончил он угрюмо.
– Согласен, Алексей у нас хоть и дока, но и на старуху найдется проруха, – поддержал его Тимур, – Нужно, чудо, чтобы люди сами боялись грешить. Например, в средние века боялись чумы, еще раньше боялись грома и обожествляли природу. Надо бы нагнать на подонков такого страху, чтобы разом исправились бы, – добавил он.
– А Тимур прав, – вступил в разговор Алексей, – Как явился Искандеру дед, так явился и Христос евреям, и появились пророки и целая религия. Пол земного шара поверили в чудо его воскресения. А сегодня, что творится, Европа со своей толерантностью геев поощряют, наше православие с землей сравняли, люди страх потеряли вместе с совестью, вот и грешат безнаказанно. Нам бы с этой шапкой самим чудо какое-нибудь сотворить, вот и исправится тогда человечество.
– Я бы рискнул сотворить что-нибудь полезное, а то от меня и толку пока мало было, – сказал Иван.
Он больше всех переживал, что мало участвовал в поездках.
– Могу что угодно, фокус похлеще Копперфилда сотворить, чтобы весь мир увидел.
– Фокусами, Ваня, ты никого не удивишь, поохают и забудут. Да и не поверят, – возразил Искандер, – Тут надо реальное чудо проявить. Чтоб воскрес кто-нибудь из мертвых или голос невидимый прозвучал на ассамблее ООН, например, в защиту мира. Только тогда и поверят, когда и наука объяснить этого не сможет. И право вето перестанут во имя зла использовать.
Думали они думали, и решили взять паузу, ничто пока в голову интересного им так и не пришло. Разъехались по домам, но идея эта всем понравилась. И только через месяц собрались они снова обсудить дальнейший план.
Предложение поступило от Искандера. Вычитал он, что давным-давно жили жрецы в древней Спарте на священной горе. И каждый правитель поднимался ввысь за советом этих жрецов, принося им в дар юных дев и золото, которое они любили больше всего на свете. Боялись жрецов Спартанские цари, как боялись тогда жрецов вожди и правители во всем древнем мире. И выходило так, что и нынешние президенты стран, и их властные структуры должны были научиться бояться чего-то, а уж потом и законы у государств стали бы терпимее и справедливее. Инопланетяне ли это будут, энергетический или информационный коллапс, но вот только угроза должна была быть реальной, не придуманной, самым настоящим чудом для них всех.
И придумали они следующее. После кризиса 1998 года, лидеры развитых стран собрались на первый антикризисный саммит, где были представлены 33 наиболее значимых государства. Затем количество участников сократилось до двадцати и первый саммит двадцатки прошел уже в 2008 году, второй в начале 2009 года, а третий должен был пройти 24 сентября 2009 года в Питтсбурге. Лидеры стран и их финансовые министры должны были обсудить на нем мировые финансовые проблемы и найти решения к восстановлению глобальной банковской системы. Туда и засобирались наши друзья, произвести свое чудо, благо визы в США у всех имелись. Именно во время заседания и должен был прозвучать их божественный призыв остановить безумное потребление ресурсов Земли и царящую несправедливость их распределения.
В самолете ребята решили, что говорить будет Искандер. Он был, и лучший оратор, и дед выбрал его, и английским языком владел в совершенстве. Вот только что говорить, и в какой момент, никто пока не придумал. И на это у них оставалось всего два дня.
– Утопия, – уже в гостинице сказал Иван, в который раз он сомневался и пытался отговорить товарищей, – Нас поймают и посадят. Он нервно ходил по маленькому номеру в гостинице Питсбурга, в котором они собрались на переговоры.