Он сделал над собой усилие и, неохотно выпустив Нору из объятий, задул пламя лампы.
— Ч-что такое? — пробормотала Нора, разгоряченная ласками.
— Что-то я не в настроении сегодня, дорогая, — ответил он, понимая, что его слова здорово смахивают на злую шутку. — У меня, видишь ли, болит голова.
Он повернулся к ней спиной и сделал вид, что заснул. Нора лежала в темноте, уставившись в потолок. Она была потрясена, возбуждена и оскорблена. Он что, чурбан бесчувственный? Совсем без совести? — спрашивала она себя. Или это лишь одна из граней его мести… неотъемлемая часть унижения, которое она должна вынести ради тети? Ей вдруг пришло в голову, что, может быть, он надеялся на ее отказ, на то, что она нарушит уговор, и тогда он ничего не будет ей должен.
Каковы бы ни были его намерения — а он мог придумать немало способов унизить и оскорбить ее, — Норе удалось заснуть лишь в два часа, и все для того, чтобы через каких-то четыре с половиной подпрыгнуть от бешеного трезвона, который издавал будильник Сейджи. Она вскочила и села в постели, ничего не соображая. Потом, придя в себя, прикрылась покрывалом. Впервые она просыпается и рядом с ней лежит мужчина.
Но не тут-то было.
Сейджи уже успел одеться. На нем был превосходный костюм, дорогая рубашка и итальянский шелковый галстук. Он стоял и смотрел на Нору сверху вниз. Трудно было разобрать выражение его лица.
— Преуспевающий бизнесмен обязан вставать рано, если хочет победить конкурентов, — произнес он тоном преподавателя, поучающего нерадивого ученика.
Нора взглянула на электронные часы, стоявшие на низеньком столике около футона. Было без малого семь.
— Ты идешь на работу? Сегодня? — изумилась Нора.
Он пожал плечами.
— А что тут такого?
Похоже, медового месяца не предвидится. Что ж, плевать. Едва ли они похожи на обычных молодоженов.
— Как хорошо, что я в отпуске. Не надо просыпаться, торопиться, бежать куда-то. Красота!
В уголках его губ наметилась усмешка, намекавшая на счет не в пользу Норы.
— Ошибаешься. В Японии у замужних женщин есть определенные обязанности. Так же как и я, ты должна завтракать с моей матерью в семь часов, если мы находимся дома. Понятно, к этому времени уже должна быть готова моя коробка с обедом.
Норе оставалось чуть больше десяти минут, чтобы собрать обед. Она отбросила покрывало, доставив ему удовольствие наслаждаться открывшимся видом, и, подойдя к стенному шкафу, где висела ее одежда, сдернула с вешалки юката, которое надевала уже несколько раз с тех пор, как приехала в Киото. Ей некогда было надевать трусы и лифчик; она запахнула кимоно и туго затянула пояс вокруг талии.
— Левая поверх правой, — подсказал ей Сейджи, улыбаясь. — Правая сторона поверх левой — для покойников.
Нора закатила глаза, недовольная его насмешкой, а также живучестью японских обычаев. Исправив ошибку, она поспешила на кухню. Там Шигеко раскладывала на завтрак маринованные сливы, расставляла суп мисо с сушеными морскими водорослями и сырым яйцом, пиалы с белым рисом и зеленый чай.
Шигеко ни слова не знала по-английски.
— Бенто? — вопросительным тоном произнесла Нора.
Улыбаясь, Шигеко подала емкость для обеда — лакированную коробку круглой формы, с твердой ручкой и двумя отсеками, каждый из которых закрывался отдельно.
Не имея ни малейшего понятия о том, что в нее следует положить, Нора заглянула в крошечную кладовку Амундсенов. Поварихой она была никудышной, не смогла бы приготовить и простейшее блюдо из тех, что показывают по телевизору. Она оглядела батарею баночек, коробочек и пакетиков в целлофане, выстроенных на полках. И не нашла ничего знакомого. Даже картинки с нарисованным на них содержимым ничего не говорили ей. Иероглифы на этикетках тоже мало помогали.
Как назло, единственным, что она нашла, были рисовые крекеры, круассаны, банка сардин и еще одна банка, оказавшаяся томатной пастой. Отчаявшись, Нора приготовила для Сейджи бутерброд из сардин и томатной пасты, воспользовавшись одним из круассанов. Вдобавок к этому в коробку отправились крекеры и банан.
За столом Нора вручила коробку Сейджи, опустив при этом глаза. Она была уверена, что за невозмутимым взглядом его пронзительных серых глаз прячется насмешка. Этой ночью я дала маху, позволила ему разгорячить себя, думала Нора. Ладно, больше этого не случится, уж я постараюсь.
Сейджи краем глаза наблюдал за Норой. Он раскаивался в том, как обошелся с ней.