— Я боюсь причинить тебе боль, — прошептал он.
Ее до глубины души тронуло то, что она ему небезразлична, пусть на мгновение, на миг.
— А что делать? — возразила Нора, сопровождая слова ласками, о каких раньше могла мечтать лишь в самых смелых своих фантазиях. — Говорят, это быстро проходит.
Сейджи не имел более сил сопротивляться и накрыл ее своим крепким, мускулистым телом. Секундой позже он уже проникал в нее.
— Глубже, — просила она, сильнее обхватывая его ногами и забыв о всяких последствиях. — Сделай это. Войди в меня как можно глубже.
В какой-то миг ей стало больно, но боль быстро прошла. Движения Сейджи сначала были медленными, но постепенно ускорялись, рождая в Норе пульсирующие ощущения, они проникали во все уголки ее тела. И возвращались назад, к источнику возбуждения, благодаря движениям Сейджи.
После, уставшие, они погрузились в сон. Когда Нора проснулась, в комнате было темно. Она посмотрела на часы. Восемь вечера. Время ужина давно уже прошло. Видимо, Айко ужинала одна.
Рядом с ней лежал мужчина, теперь уже муж, целиком и полностью. Его дыхание было тихим и ровным, как у ребенка. Занявшись любовью во второй раз, они испытали оргазм вместе. Это была вспышка страсти. Все прошло иначе, чем в первый раз. Нора унеслась на вершину блаженства, заставившего позабыть самое себя и раствориться в нем.
Внезапно ее как молнией пронзило — ни он, ни она не позаботились о том, чтобы предохраниться. А вдруг я забеременею, подумала Нора; эта мысль заворожила ее и немного обеспокоила. Судя по ее циклу, вероятность была совсем невелика. Ей пришло в голову, что ребенок мог бы скрепить их союз, превратив его из временной связи в постоянный брак. Даже если мы и разойдемся, все равно ребенок навсегда свяжет нас.
Ее сердце затрепетало от радости при мысли о такой возможности. Но тут же она испытала горечь — раз ей так радостно думать об этом, значит, она влюблена.
А он не любит меня, напомнила она себе. Хоть Сейджи и был с ней нежен, она не сомневалась, что единственная его цель — месть. И все же он хотел ее. Вот и все, что ей известно, ни больше, ни меньше. Он достиг своей цели — унизить ее семью. Неизвестно, что произойдет через неделю, через год, когда закончится срок их супружеской жизни.
Сейджи как будто почувствовал ее невеселые мысли. Он открыл глаза.
— Что с тобой? — мягко прозвучал его голос; он приподнялся на локте и пристально посмотрел на Нору. — Уже поздно, а мы еще ничего не ели. Может, позвать Шигеко — пусть приготовит то, что осталось от ужина? Она принесет нам прямо сюда… знаешь, как доставка на дом.
— Неплохо бы. — Нора сразу почувствовала голод. — Я наброшу юката? Не хочу смущать прислугу.
Сейджи усмехнулся.
— Можешь не надевать, — беспечно ответил он. — Они все прекрасно понимают.
Наутро Сейджи не разбудил ее поцелуем, как надеялась Нора. И это несмотря на то, что после ужина они дважды занимались любовью. Он стоял с полотенцем в руках. Мокрые волосы налипли на лоб.
— Ты идешь на работу? — удивилась Нора. — Я думала, до пятницы тебя там не ждут.
Сейджи пожал плечами.
— Империя не спит. Как ты? Выспалась?
Он хитро улыбнулся, когда Нора смущенно кивнула. Она и правда хорошо спала, лучше, чем когда-либо.
— Занятия любовью расслабляют, — сказал Сейджи. — Значит, тебе понравилось? Тогда я к твоим услугам, в любое время, хоть это и не является частью нашего соглашения.
Нора вспыхнула. Зачем он так говорит? Как будто я одна получила удовольствие, подумала она, натягивая покрывало до подбородка. Она наблюдала за тем, как он одевается. Ведь видно же, что и ему было хорошо. Просто он все хочет представить так, чтобы инициатором продолжения стала я.
Ей пришлось признать, что он разрушил ее защиту, и в прямом смысле, и в переносном. У нее не было никакой уверенности в том, что он останется с ней, но она почти влюбилась в него.
Как только он вышел, Нора вскочила, быстро приняла душ и надела кимоно.
Она направилась к столу, где уже завтракали Сейджи с матерью. Поклонившись, она села на одну из подушек. Расторопная Шигеко подала ей кукурузные хлопья, обезжиренное молоко, кофе и свежие фрукты — то, что Нора предпочитала рису, сырым яйцам и супу.
Поблагодарив служанку, Нора обменялась взглядом с Сейджи. Он обычно переходил на английский при ее появлении, но, когда речь шла о домашних делах, Айко сбивалась на родную речь, и Сейджи по привычке ответил на японском.