Нора откинула покрывало и вскочила. Она достала кроссовки, основательно потрепанные джинсы и свитер. Она любила растения и всегда хотела иметь свой сад. И все же его слова озадачили ее. Известно ведь, что цветы не сразу распускаются, да и деревья растут годами, напомнила она себе. И если нашей сделке суждено пройти по плану, я попросту не увижу плоды наших трудов.
К тому времени, когда Нора и Сейджи уселись на подушках за стол завтракать, Айко уже поела. Она пожелала им приятно провести день и удалилась, сказав, что займется делами по хозяйству.
После завтрака они вдвоем прошлись по саду. Сейджи спрашивал Нору о преимуществах рододендронов и азалий, плакучих верб и вишен. Нравится ли ей аромат сладкой оливы? Причудливые изгибы японской черной сосны? А может, ей больше по вкусу прямой ствол кедра? А если засадить все ирисами прямо тут, чтобы их красота отражалась в пруду? Он надумал привезти валуны и соорудить небольшой водопадик.
Они строили планы почти все утро. Сейджи записывал идеи Норы и свои собственные в маленький блокнотик, который потом сунул в задний карман брюк. Но не стал принимать окончательных решений.
— Может, придумаем еще что-нибудь. А пока пойдем в ресторан обедать. Только никаких сардин и томатной пасты.
Подумать только, глава «Амундсен Интернэшнл» собирается уделить ей весь день. Можно вообразить, будто он ухаживает за ней.
Сейджи привел ее в ресторан в деревенском стиле. Здание несколько нависало над узким, стремительным потоком. Нора спросила, далеко ли отсюда до храма, но Сейджи лишь махнул рукой. Машина в их распоряжении.
Кинкакудзи встретил их огненным багрянцем золотистых кленов. Позади виднелись строгие сосны. Небольшие и яркие, похожие на звезды листья шуршали под ногами и плавали в пруду, подобно стайкам карпов, сновавших у поверхности.
Храм, состоявший из трех ярусов, отражался в воде. В изящном обрамлении золотистых листьев он был как сияющее солнце. Норе он напомнил сказочный корабль. Завороженная как ребенок, она стояла и представляла, что загибающиеся вверх карнизы — это паруса корабля, вздувшиеся от ветра, и что корабль пустился в плавание, полное тайн и загадок.
Они стояли так близко друг от друга, что Нора чувствовала его дыхание на своей шее. Сейджи рассказывал, что настоящий храм, построенный в XIII веке на территории, принадлежавшей кому-то из знати, был подожжен в 1955 году одним сумасшедшим буддийским священником и сгорел дотла. Так что теперешний храм лишь копия.
— На фотографиях старый храм прекрасен, — произнес он и отвел непослушную прядь со лба Норы. — О нем написано в романе Юкио Мисимы. Я тебе обязательно дам его почитать.
Когда Нора вдоволь налюбовалась видом, они решили просто прогуляться по окрестностям. И вышли на маленький горбатый мостик. Сейджи снова оказался в опасной близости.
— Мне так хочется поцеловать тебя, — признался он; в его глазах блестел отраженный солнечный свет. — Ты разрешишь? Условие сделки выполнено, и теперь я не могу больше ничего требовать.
Такая неожиданная робость окончательно покорила Нору. Она доверчиво положила руки ему на грудь.
— Да.
Они стояли на маленьком мостике; мимо прошли парочки туристов, промчалась троица хихикающих детей. Поцелуй был медленным и долгим и таким глубоким, соединяющим их, что чувства Норы обострились до болезненности. Я хочу отдать ему все, подумала она. Все без остатка и по доброй воле. Хочу владеть им целиком. И раствориться в нем, занимаясь любовью.
Но ни время, ни место совершенно для этого не подходили. Сейджи оторвался от нее, но не выпустил из объятий. Он посмотрел на Нору и сказал:
— Я позволил себе устроить выходные и пригласил своих друзей. Мы соберемся в моем загородном доме у подножия японских Альп. Как раз будет полнолуние, и мы устроим любование луной. Я надеюсь, ты составишь мне компанию.
Она познакомится с его друзьями. Проведет с ним время вдали от глаз Айко. Увидит, как он управляется с птицами. И будет участвовать в традиционном японском занятии, когда любуются красотой полной луны и декламируют стихи. В каком-то смысле это медовый месяц, которого у них не было.
— Восхитительно, — пролепетала она, отгоняя мысли о переменах, грядущих через год.
К лимузину они вернулись, взявшись за руки. Краем глаза Нора заметила, что это не укрылось от Харуми, шофера Сейджи. И поняла, что Айко тут же узнает о переменах в их отношениях.
Вечером, уединившись в большом кедровом чане Сейджи, они соединились, словно притянутые друг к другу. На этот раз, к облегчению Норы, Сейджи предохранялся. Они ласкали друг друга, шептали нежные слова, обнимались, не в силах противостоять влечению, еще более сильному из-за стараний двигаться осторожнее, чтобы не расплескивать воду.