— Кто она такая?
— Предположительно, гражданка Комарры по имени Нанджа Бриндис. Недавно переехала в Солстис из купола Олбиа.
— Предположительно?
— У меня есть основания подозревать, что это имя не настоящее, к тому же взято недавно. Кажется, она приехала сюда пару месяцев назад.
— А кто она на самом деле?
— Будет здорово, если ты сможешь это выяснить.
— Если она скрывает свою настоящую личность по какой-то серьезной причине, то вряд ли и мне расскажет, — Айвен колебался. — Кстати, а причина серьезная?
— Подозреваю, что весьма. И еще я подозреваю, что в этой игре она отнюдь не профессионал.
— Все это как-то очень обтекаемо, Байерли. Не забывай — у меня уровень допуска выше твоего.
— Возможно, — Байерли поморгал, испытывая явные сомнения. — Но еще есть одно досадное правило: «кому чего положено знать».
— Я не намерен в очередной раз совать голову в твою хитроумную мясорубку, пока не буду знать все, что знаешь ты. И это как минимум.
Байерли воздел руки — с превосходным маникюром — изображая, что сдается.
— Люди, с которыми я сейчас имею дело, похоже, замешаны в сложную операцию по ввозу контрабанды. Я бы сказал, пытаются прыгнуть выше собственной головы.
— Комаррское локальное пространство — крупный торговый узел. Контрабандисты тут кишмя кишат. Пока транзитники не пытаются сбывать свое добро в Империи — а тогда Имперская Таможня с ними быстро разберется — на них никто не обращает внимания. А на комаррских торговых флотах есть своя собственная полиция.
— Угадал два из трех.
Айвен выпрямился.
— Единственное, что остается — Имперский космофлот.
— Вот именно.
— Черт, Байерли, да при малейшем намеке на что-либо подобное в игру вступает армейская СБ. И без церемоний.
— Хм. Но даже армейской СБ необходимо знать, где, когда и откуда вступать в игру. И я сейчас провожу, если уж на то пошло, предварительное расследование. Дело не только в том, что ошибка может выйти чертовски неловкой — особенно если предъявлять обвинение форским отпрыскам с раздражительной и могущественной родней. Но еще и в том, что, ошибившись, мы спугнем настоящих преступников, которые моментально ускользнут из долго и тщательно раскидываемых сетей. А ты не представляешь, как долго и нудно пришлось их раскидывать.
— Хм. Военные чины считают, что замешаны в простом уголовном преступлении, а сами тем временем становятся уязвимы для шантажа, что уже граничит с изменой.
Бай оскалился в усмешке.
— Рад, что ты это понимаешь. Еще одно из твоих достоинств.
— У меня большой опыт, — Айвен тревожно присвистнул: — Десплену следует об этом знать.
— Узнает в свое время. А ты пока постарайся помнить, что ты сам ни о чем таком не в курсе.
Байерли помолчал и прибавил:
— Конечно, это условие отменяется, если в ближайшие несколько дней мое бездыханное тело найдут в непристойном и двусмысленном виде в какой-нибудь канаве за пределами купола.
— Что, полагаешь, и такое возможно?
— Ставки очень высоки, и не только в деньгах.
— И все же, как сюда замешана эта девушка?
Байерли вздохнул.
— Она не вместе с моими подопечными. И точно не из инопланетников, с которыми они имеют дело, хотя довольно резонно было бы предположить, что она перебежчица. И она — не та, за кого себя выдает. Поэтому я вынужден переложить выяснение этого вопроса на тебя. Во-первых, я не могу рисковать, проявляя интерес лишний раз, а во-вторых, в ближайшие несколько дней у меня не будет времени на посторонние изыскания.
— Ты полагаешь, ее жизнь в опасности, — медленно произнес Айвен.
А иначе зачем Байерли пытаться привлечь к этому расследованию своего не настолько близкого друга? В своих поступках Бай руководствовался отнюдь не благотворительностью. Хотя ему была свойственная некая странная верность. Где-то под фривольностью, маской и всем прочим он все же оставался высшим из высших форов.